он мог столкнуться с кем-нибудь из твоей семьи.
– Он боится почти всех.
Умный пес.
– Может, он пошел к Киаре, но она в библиотеке в своем крыле, поэтому сомневаюсь, что он смог бы до нее добраться.
– Он не может покинуть территорию?
– Нет, но он мог пораниться, пытаясь улизнуть. – Она ненадолго задумалась. – Тебе повезло, что Медвежонка не было в студии. Он бы напал на тебя. Он кане-корсо.
Я предполагал, что это порода собак, но никогда о ней не слышал, несмотря на дружбу с Максимусом. У его семьи имелся собачий приют для животных, подвергшихся жестокому обращению. Ротвейлеры, питбули, бульдоги…
– Если бы он был размером с ротвейлера, я бы с ним справился.
– Убив его? – Печальные нотки в ее голосе заставили меня яростно замотать головой.
– Только в крайнем случае. У меня есть опыт борьбы с крупными животными.
Я бы попытался повалить пса на землю и удержать. Если бы он весил не больше пятидесяти килограммов.
Я вешу на пятьдесят больше.
– Он очень мускулистый.
– Я тоже.
Она скользнула взглядом по моим бугрящимся мышцам, и нежный румянец окрасил ее щеки.
– Да.
– Ты обещана кому-то? – Слово вылетело из меня быстрее, чем пуля из моего полуавтоматического пистолета.
Грета нахмурила брови.
Я насупился.
– Нет. – Она произнесла это так, будто ответ очевиден.
Что ж… Учитывая ее сумасшедшего брата и чокнутую компанию Фальконе, стоило обладать яйцами размером с Неваду, чтобы просить руки Греты.
– Я еще не встретила человека, который бы меня заинтересовал. – Она на мгновение запнулась, прежде чем взглянуть мне в лицо. – А как насчет тебя? Ты обещан?
– Нет, – выпалил я. Зачем я солгал? Новость о моей помолвке, несомненно, распространилась и по Вегасу, и, если я не ошибался, на свадьбу приглашен весь клан Фальконе.
С другой стороны, она казалась девушкой, живущей в своем мире. За последние годы она ни разу не посещала ни одного празднества. Я даже не был уверен, видел ли ее раньше.
Пожалуй, она действительно не знала обо мне и Крессиде. Хотел бы я, чтобы все так и оставалось, по причинам, в которые у меня не хватило терпения вникнуть.
Я понятия не имел, как долго мы пробыли взаперти в камере. Мне казалось, что прошло мгновение и вечность одновременно. И я знал одно – мне хотелось, чтобы это никогда не заканчивалось.
Разговор с Гретой казался мне правильным.
Она внимательно посмотрела на меня:
– Я никогда не думала о том, чтобы с кем-нибудь поцеловаться. Но с тобой я могла бы разделить свой первый поцелуй.
Мое тело напряглось, сердце бешено заколотилось в груди. Я уставился на нее. Она не флиртовала, язык ее тела не приглашал меня поцеловать ее, однако слова вызвали лавину эмоций, и я с трудом сдерживался.
Какого
