Мы уложили Олега, напоили горячим чаем и решили оставить ночевать на Алкиной свободной кровати, стоящей отдельно. Бедный Даль никак не мог согреться, дрожал как осиновый лист и производил довольно жалкое впечатление. Сердобольная Зинка предложила его уложить между нами, как в «Сорок первом», и согреть собственными телами. Весь вид Олега действительно вызывал жалость. Худенький, с пухленькими обиженными губами, впалыми щеками и детскими наивными глазками, он производил впечатление заброшенного и никому не нужного подростка. Мы его, голого, уложили между собой и прижались с двух сторон. Постепенно он согрелся, оттаял и повеселел. Я решила, что надо было бы ему отомстить за страх и волнение, которые он нам причинил. Поманив Зинку, я на ухо предложила завести его как следует и бросить, на что она с радостью согласилась. Мы стали наглаживать его с обеих сторон, ласкать и щекотать, пока не довели до кондиции. Он охал и стонал, извиваясь как уж под нашими руками. «Всё, – заявила я, – пора спать» – и злорадно отвернулась. Зинка сделала то же самое. Бедный Олег был в трансе. Он прижался ко мне сзади и стал что-то шептать. А я, уже в полусне, оттолкнула его со злостью и погрузилась в сладкий сон, надеясь, что Зинка сделает то же самое. Но как я ошиблась! Позже, сквозь дрёму, я почувствовала, как ритмично закачалась кровать, и слышала Зинкины стоны. «Ну что же ты! Не выполнила нашего уговора!» – упрекнула я ее утром. (Когда я проснулась, Олега уже не было.) «Так уж получилось! – виновато ответила она. – Давай, считать, что ничего не было». – «Ради бога, мне-то что!» – пожала я плечами. Наверно, и Олег так посчитал, так как вечером, сразу после съёмок, пригласил меня в «Олень». «Ладно, иди туда первый, я переоденусь и приду», – согласилась я, умолчав, что мы и так уже собрались туда. Так что в ресторан явилась в сопровождении Зинки и гримёров. До этого на съёмочной площадке, когда мы стояли рядом с Зинкой, к нам подошёл Лёня Попов и, глядя на меня и улыбаясь, сказал: «Леночка, почему вы не заходите в гостиницу, пришли бы в гости!» Зинка опередила меня с ответом: «Конечно, покупайте торт и шампанское, сегодня и зайдём!». К вечеру мы о своём обещании, естественно, забыли. Отнеслись к нему как к шутке.
Когда мы явились в «Олень», стол уже был накрыт. Олег, чистенький, в новом джинсовом костюме, галантно раскланялся и попросил добавить приборы для Зинки и Нины с Олей. Он много шутил, явно стараясь загладить ночной инцидент и понравиться нам. К нему тут же подскочили местные красавицы, прося дать автограф, – в Ленинграде Олег был очень популярен. За неимением ничего другого он расписывался им на салфетках, немного по-детски красуясь перед нами. Мы смеялись и подзадоривали его своими замечаниями на тему того, как к нему неравнодушны женщины. Олег очень хорошо танцевал. Я с ним с удовольствием отплясывала под местный оркестр. Мне всегда нравилось импровизировать в танце, а с ним это было