style="font-size:15px;"> – Ты не о Прохорове, о себе подумай. С Афанасием Карповичем закорешиться – дорогого стоит. Уж он тебя не забудет.
– Ладно, – сказал Матвей, который не умел отказывать. – Поговорю с бесом.
– Молодца! – похвалил Вован. – Ну ладно, будь. Я пошел.
Но с места не стронулся.
– Слышь, Матюха.
– Слышу, не глухой.
– Нинку приворожи. Ты теперь вроде как ведьмак.
– Да какой там, – отмахнулся Матвей.
– Не прибедняйся, по-дружески прошу. Я к ней, понимаешь, и так и сяк, а она никак. Гордая. На фига, говорит, ты мне нужен. Я в город, говорит, учиться поеду.
Матвею было лестно, что такой человек, как Вован, обращается к нему с просьбой.
– Ладно, и об этом поговорю.
Пообещал-пообещал, но не представлял, как подступиться к Магардону с заданиями. Решил пока не париться, авось само собой разрешится. Кабан храпел без задних ног, Матвей и сам был не прочь соснуть немного, тоже прилег.
Проснулся после полудня, пошел в хлев сообщить бесу, чтоб выселялся и не мешался под руками, когда будут колоть кабана. Борис Николаевич лежал на боку и страдальчески похрюкивал. Матвей пнул его в бок.
– Эй!
Кабан взвизгнул, не открывая глаз. Бес никак не отреагировал. Матвей пнул еще разок, посильнее.
– Я тебе попинаю! – прохрипел бес.
Кабан вскочил на ноги, но тут же повалился на пол.
– Уй, голова!
– Браги поменьше бы жрал, – злорадно посоветовал Матвей.
Бес возмутился:
– Ты че пургу гонишь?! – Вероятно, все силы он истратил на негодование и сумел лишь простонать: – Голова! Отрубил бы…
– Потерпи, скоро отрублю, – пообещал Матвей.
В душе он сочувствовал бесу. Знал, что такое похмелье, особенно после бражки. Накачал воды в ведро, вылил в таз, поднес страдальцу.
– Попей холодненькой.
Рассолец помог бы лучше, но где возьмешь столько, чтоб хряка лечить. Немного отмякнув, бес хрипло простонал:
– Это все Козел мутит. Надысь грозил: «Ну я тебе матку вырежу». За что?! Ну подъел я пару-другую курей. Так он сам их жрет, я видел. Ему можно, а мне нельзя?
Мутным взглядом он обвел пустой хлев.
– Куда куры подевались? – Затем, что-то уразумев: – Где это я?! Ты кто такой?
К этому времени Матвей тоже сообразил, что сквозь бесову хрипоту пробивается наглый юношеский дискант, мало похожий на солидный баритон Магардона, и спросил вразрез:
– Ты сам кто такой?
– Велиазар, – гордо прохрипел бес. – Великий демон.
Матвей тут же переиначил его имя на более скромный и понятый лад – Елизар. Однако его интересовало не имя, а совсем иное. Он спросил:
– Другой
