им пончики, и другие покупатели кивали и преувеличенно улыбались, будто жалея их и всячески пытаясь это скрыть.
Хейлов все знали. Это было написано на лице буквально у всех. Даже у его учителей. Они знали, что он вырос на грязной ферме. Они знали, что его родители – неудачники-самоубийцы. Они знали, что его брат Уэйд драчун, а Эдди станет в лучшем случае автомехаником. Им не нравился Райнер с его крысиным хвостиком, подружкой-мексиканкой, странным домом и уродливой спецовкой для мойки окон. И даже когда Коул знал ответ и поднимал руку, его никогда не вызывали.
Но дядя думал, что он просто гений.
Как-то воскресным вечером к двери подошел продавец энциклопедий. Они как раз ужинали, но Райнер впустил торговца.
– Вам в этом доме не понадобится никого уговаривать, – сказал он. – У меня растет очень умный мальчик.
– Правда?
Райнер встал за стулом Коула и положил руки ему на плечи. Тяжесть дядиных рук убедила его, что все хорошо, что он вырастет и станет мужчиной, как все. В то же время он понимал, что любит дядю больше, чем отца, и ненавидит отца, который бил мать и забрал ее с собой.
– Я всегда говорю, что без образования в этом мире делать нечего. Не верите – взгляните на меня.
– В смысле? – спросил торговец.
– Думаю, я сбился с пути.
– Как же так?
– Сущие пустяки. Вьетнам.
Торговец кивнул и взял деньги.
– Ну, ничего лучше книг вы просто не найдете.
Они придумали, как сделать полки из цементных блоков и досок, и поставили там книги, а Райнер смотрел, уперев руки в бедра.
– Совсем неплохо, мальчики, очень даже неплохо.
Глаза его светились радостью и гордостью, и Коул тоже чувствовал гордость. С того момента каждый вечер перед сном дядя просил его почитать что-нибудь вслух. Коул брал томик наугад, закрывал глаза, перелистывал страницы туда-сюда, потом пальцем находил какое-нибудь место, любое, неважно какое. Он читал про древние цивилизации, аэродинамику, средневековые замки, Индию, таксидермию.
– Знаний много не бывает, – говорил Райнер. – Не будь невеждой, как твой дядя.
Порой они так по ней скучали, что не могли не зайти домой. Они бежали по лесам, словно волки, прыгая через валежник, выпутываясь из кустарника. Они бежали, и луна светила им в спину.
Они стояли на вершине холма.
Уэйд сказал:
– Она все еще наша.
– И всегда будет, – сказал Эдди.
Они сбежали вниз по мокрой траве, сбивая сверчков наземь. Они поднялись на крыльцо, топая грязными сапогами. Они смотрели в темные окна. Было видно пустую гостиную, где они раньше смотрели телевизор, и диван, на котором отец мог проспать полдня. Они нашли запасной ключ, спрятанный матерью в кране насоса, и вошли, словно воры, и рылись в старых шкафах. В глубине буфета Эдди обнаружил
