завернув в пальто. У меня теперь был обжитой дом, куда хотелось возвращаться. Обустроенный с душой. В том числе и моей. Эти сладостные темные мысли грели меня первые пару часов, пока я заново привыкала к рабочему месту.
Поймите правильно, мне тяжко было с утра уезжать, но я знала: рано или поздно к этому придется привыкнуть. К тому же Арт оставался у себя в кабинете и обещал заглядывать к ней каждые два часа. Я попросила его писать мне, так было спокойнее. Не то чтобы я не доверяла его обещаниям, просто знала, как он уходит с головой в работу – колошматит по клавиатуре или намечает сюжетные линии.
На работу я продефилировала с гордо поднятой головой, чувствуя себя на все сто. И пока я вся лучилась счастьем, офис вокруг гудел, как монохромный улей. Сама того не сознавая, я все еще была настороже. Каждое микроволокно на войлочных стенках моего бокса трепетало, каждый вздох, каждый чих громом разрывал тишину. Кровь прилила к лицу, я вся раскраснелась, и меня не покидало ощущение, что у меня на лбу все написано. Проплывавшие мимо тела так и щетинились, но никто не смотрел мне в глаза. Все было, в общем, в порядке вещей, но чем дольше я стояла за столом, оглядывая офис, тем страннее мне казалось, что все сидят, потупив глаза. Как вкопанные. Одна женщина, чье лицо я смутно помнила, вроде как со второго этажа, прошаркала мимо со стопкой папок в руках, и я застенчиво улыбнулась, но та отвела взгляд и пошла дальше в сторону лифтов. Была, конечно, вероятность, что она меня не заметила, хоть и прошла всего в десятке сантиметров. Вряд ли.
Я положила сумку и уселась на стул, отдавшись уюту замкнутого пространства. Многие на это жаловались, ну а я любила свой бокс. Здесь меня не видно и не нужно ничего из себя строить. Неважно, что тело мое – сплошь оголенный нерв. Я могла хоть целый день биться в конвульсиях или возиться тут, как мартышка с очками. Меня судили только по результатам, а уж это было мне подвластно. Тут я решала сама, вкалывать мне или на денек отключиться. Наутро после выходных, проведенных с Нат, вернуться в офисные стены было лучше некуда.
В тот первый день на работе я старалась не думать о доме. Обычно в офисе сидишь, как на другой планете, но, дожидаясь сообщений от Арта, я никак не могла расслабиться. У меня возникла какая-то навязчивая потребность мерить взглядом мой бокс, просто чтобы снять напряжение, а то стены подо мной уже прогибались. Заметил бы хоть кто-нибудь, возьмись я посреди всей этой суматохи грызть фанеру?
И вот уже за полдень, а от Арта ничего не слышно – меня бросило в холодный пот. Неужели он не понимает, как мне от этого тревожно? Нарочно он бы так не поступил… Может, что-то случилось? Я нарушила молчание и написала первая в предельно игривой, непринужденной манере, добавив пару поцелуев в конце, подчеркнуто легкомысленно. Он через минуту коротко ответил, что все хорошо, Нат съела полбанки консервов, а у него никак не получается сосредоточиться, и он подумывает прокатиться на машине.
У меня аж защемило внутри. Как ему в голову пришло оставить ее там одну? Слащавым
