и стал поджидать ее, потягивая водку из горлышка бутылки.
Дверь открылась, и показалась девица. Она была огромного роста, жирная, красная, необъятная. Уверенным взглядом, взглядом знатока она смерила свалившегося в кресло пьяницу и спросила:
– И не стыдно тебе в такое время?
Он пробормотал:
– Чего стыдно, принцесса?
– Да беспокоить даму, когда она даже не успела пообедать!
Он хотел пошутить:
– Храбрец часов не выбирает.
– Не выбирает, чтобы нахлестаться, старый горшок!
Павильи рассердился:
– Во-первых, я не горшок, а во-вторых, я не пьян.
– Не пьян?
– Нет, не пьян.
– Не пьян! Да ты на ногах не стоишь!
Она глядела на него с яростью женщины, которую оторвали от обеда.
Он поднялся.
– Ну… ну… так хочешь, станцую тебе польку?
И, чтобы показать, как он тверд на ногах, Павильи влез на стул, сделал пируэт и вспрыгнул на кровать, где его огромные грязные сапоги оставили два ужасающих пятна.
– Ах, скотина! – закричала девица.
Бросившись к нему, она хватила его кулаком в живот, да так, что Павильи потерял равновесие, свалился на спинку кровати, перекувырнулся, ударился о комод, опрокинув таз и кувшин с водой, и наконец с громким воплем рухнул на пол.
Раздался страшный грохот, а крики Павильи были так пронзительны, что сбежался весь дом: хозяин, хозяйка, служанка и персонал.
Хозяин прежде всего попытался поднять парня, но тот, как только его поставили на ноги, вновь потерял равновесие и стал вопить, что у него сломалась нога – другая, целая, целая!
Так оно и было. Побежали за врачом. Пришел тот же доктор, что лечил Павильи у Ле-Ариво.
– Как, опять вы? – сказал он.
– Да, сударь.
– Что же с вами?
– Мне сломали другую ногу, господин доктор.
– Кто же это сделал, приятель?
– Да девка!
Все слушали: девицы в капотах, с еще жирными от прерванного обеда ртами, взбешенная хозяйка, встревоженный хозяин.
– Скверная история! – сказал доктор. – Как вам известно, муниципалитет не очень доброжелательно к вам относится. Постарайтесь замять это дело.
– Как это устроить? – спросил хозяин.
– Да самое лучшее будет поместить этого человека в больницу, откуда он только что выписался, и оплатить его содержание.
Хозяин отвечал:
– Лучше уж это, чем неприятности.
И вот через полчаса пьяный и охающий Павильи снова появился в той палате, откуда вышел час тому назад.
Старшая сестра всплеснула руками. Она была и огорчена, потому что Павильи ей нравился, и улыбалась, потому что ей приятно было снова увидеть
