так и делаю, сударь.
Г-н Марамбо открыл оба глаза.
Ни малейших следов крови не было больше ни на постели, ни в комнате, ни на убийце. Раненый лежал на совершенно чистых простынях.
Оба человека взглянули друг на друга.
Наконец г-н Марамбо с кротостью промолвил:
– Ты совершил большое преступление.
Дени ответил:
– Я стараюсь искупить его, сударь. Если вы не донесете на меня, я буду вам верно служить, как и раньше.
Минута была не подходящая, чтобы противоречить слуге. Закрывая глаза, г-н Марамбо твердо произнес:
– Клянусь, что не донесу на тебя.
II
Дени выходил своего господина. Он проводил дни и ночи без сна, не отлучаясь из комнаты больного, готовил ему лекарства, примочки, прохладительное питье, щупал пульс, с беспокойством считая удары, ухаживал с ловкостью сиделки и сыновней преданностью.
Каждую минуту он спрашивал:
– Ну что, сударь, как вы себя чувствуете?
Г-н Марамбо отвечал слабым голосом:
– Немного лучше, дружок, спасибо.
Просыпаясь ночью, раненый нередко видел, что его слуга плачет, сидя в кресле, и молча вытирает глаза.
Никогда еще бывший аптекарь не был окружен такой заботливостью, никогда его так не баловали и не ласкали.
Сначала он говорил себе: «Как только я выздоровею, я отделаюсь от этого негодяя».
Начиная теперь выздоравливать, он со дня на день откладывал разлуку со своим убийцей. Он думал о том, что никто не будет относиться к нему с таким вниманием и чуткостью, что страхом разоблачения он держит этого парня в руках, и предупредил его, что передал на хранение нотариусу завещание, которое отдаст Дени в руки правосудия, если бы опять произошло что-нибудь подобное.
Эта предосторожность, казалось, обеспечивала его в будущем от всякого нового покушения; кроме того, у него возникал вопрос, не будет ли даже благоразумней оставить при себе этого человека, чтобы внимательно наблюдать за ним.
Подобно тому, как прежде он колебался приобрести другую, более доходную аптеку, так и теперь он не мог прийти к определенному решению.
– Времени еще хватит, – говорил он себе.
Дени продолжал быть тем же образцовым слугой. Выздоровев, г-н Марамбо оставил его у себя.
Но вот однажды утром, когда г-н Марамбо кончил завтракать, он вдруг услышал сильный шум в кухне. Он побежал туда: Дени, схваченный двумя жандармами, отбивался от них. Бригадир сосредоточенно делал заметки в записной книжке.
Едва увидев своего хозяина, слуга стал рыдать, восклицая:
– Вы донесли на меня, сударь, это нехорошо с вашей стороны, вы же мне обещали. Вы нарушили свое честное слово, господин Марамбо; это нехорошо, это нехорошо!..
Г-н Марамбо, пораженный и в отчаянии, что его заподозрили, поднял вверх руку:
– Клянусь тебе именем
