кулаком по столу.
– К этому шло. Бертруда рассказывала: Хелена управляет уже принадлежащими руси землями, ее люди собирают дань, частью даже живут в тех землях как наместники. Святослав и его люди жаждут новых завоеваний, рассчитывая на добычу и славу. Они уже лет семь вели спор, на что направить свои силы: на завоевание или управление и удержание. Теперь, видимо, до чего-то договорились, если дошло до такой свадьбы. И если Святослав правда сам собрался в Хазарию… только отнюдь не с проповедью…
– Дьявол! Если он завоюет Хазарию, то сам возомнит себя императором… то есть хаканусом.
– Кто же его коронует? – Хельмо усмехнулся. – Папа в Риме? Патриарх в Константинополе? До этого еще далеко. Пока ему важно знать, что дома его не свергнут, пока он будет в походе. Судя по той истории с его братом Ульбо, эти его опасения весьма велики… и небезосновательны. Герцог Мистислав – приемный отец Ульбо. Святослав боится, что если он уйдет из Киева со всеми верными людьми, Мистислав вернет Ульбо из ссылки и сделает князем. И даже Хелена их поддержит. Пока у него есть такие опасения, ни в какую Хазарию он пойти не сможет.
– Но значит, – Рихер прищурился, – ему нужно, чтобы Мистислав исчез!
– Это невозможно, он слишком крепко держится за Хелену… или она за него. Конечно, они ненавидят друг друга, Мистислав и князь. Но пока жива Хелена, им приходится друг друга терпеть. Хотелось бы знать, до чего они договорились – каковы условия их примирения и этой свадьбы.
– Нам следует вовсе ее не допускать, – раздался голос от помоста, где в темноте сидел еще один из их спутников.
Хельмо слегка вздрогнул: казалось, сама темноте заговорила.
– Ты видишь какой-то способ… – Рихер взглянул в ту сторону, но во тьме сидящего было почти не видно.
– Пока нет. Но мы должны его найти. Сам бог привел нас сюда, пока еще не поздно.
– Ты что-то знаешь о самих этих… женихе и невесте? – спросил Рихер у Хельмо. – Они любят друг друга или только повинуются отцам?
– Жених любит другую деву.
– Вот как! – Рихер оживленно обернулся к нему. – Бэати́ссима ви́рго Мари́а! Это было бы просто счастьем! Ты точно это знаешь?
– Знаю. Я видел своими глазами… нет, не то чтобы видел, но я слышал от Станимира, что этот юноша вступил в драку на празднике летних костров за другую девушку.
– Что за девушка? – спросил голос из темноты. – Чья дочь?
– Она дочь… О ней и ее семье Бертруда ничего не говорила, но Станимир сказал, что эта семья – тоже из сторонников Святослава.
– Део гратис! Это же великолепно! Если он женится на ней, то этого союза, – Рихер потыкал тонким пальцем в клочки пергамента, – не будет!
– Он не женится на ней. Я расспрашивал Станимира. Она слишком низкородна для Вефасто, ее мать, кажется, даже не из свободных. Тот никогда не согласится.
– Это чепуха! – Рихер почти засмеялся. – Мы должны… тебе стоит поскорее найти случай
