по пляжу, зажатому с одной стороны морем, а с другой – лесом. Деревья в лесу от многолетнего воздействия ветра наклонились вглубь острова и тянули свои ветви прочь от моря.
Траулера на море нигде не просматривалось.
Но она увидела кое-что другое.
Свет фонарика в лесу.
Ранее
Мужчина сделал шаг к постели.
– Доброе утро! – повторил он.
Ребекка схватила простыню и натянула ее на себя до самой шеи. Мужчина явно только что вышел из душа и был прикрыт только полотенцем, намотанным на бедрах. В руке он держал чашку кофе, от которой спиралью поднимался пар. Он поставил чашку на тумбочку у кровати и сделал шаг назад, давая Ребекке возможность немного прийти в себя.
– Не припоминаю, чтобы нас вчера вечером представили друг другу, – произнес он успокаивающим тоном, стараясь разрядить обстановку немного тяжеловесной шуткой. – Меня зовут Даниэль.
Он протянул руку для рукопожатия.
Она увидела, что кольца у него на руке не было, но не решилась подать в ответ свою. Тогда мужчина вновь неловко отступил назад. Он выглядел немного задетым и обиженным. Ребекка еще раз обвела взглядом спальню.
– Что-то не так? – хмуро спросил незнакомец.
– Я не знаю, – ее голос прервался. – Все не так. Я ничего не помню.
– Начнем с того, что прошлой ночью мы встретились в клубе «Зи» и знатно там оторвались.
Ребекка почувствовала, что ее сейчас стошнит. Никогда раньше она себя так не вела. Никогда в жизни не шла в дом к мужчине, с которым только что познакомилась, никогда не занималась сексом не пойми с кем… Неужели нужно было дожить до тридцати девяти лет, чтобы сделать такую глупость.
Внезапно Ребекка вспомнила о Гарете. В первый раз после разрыва с ним она не ночевала дома – и тут же оказалась в постели с другим мужчиной. Конечно, теперь Ребекка была вольна поступать как ей угодно, но почему-то ей показалось, что определенное равновесие, достигнутое ими, было нарушено, причем по ее вине. До сегодняшнего утра Гарет был виновной стороной: он возил любовницу в шикарный отель на винодельне, ходил с ней по бутикам, в то время как Ребекка вела себя безупречно и была ему верна. И такое положение вещей давало Ребекке определенную власть над ним, которой она не пользовалась, но могла применить в любой момент, и Гарет это знал. Все это время она как будто бы говорила: «Я любила тебя до тех пор, пока ты не разбил мне сердце. Я доверяла тебе. Я никогда не шла на поводу своих инстинктов, не вела себя пошло или вульгарно, как ты».
А что теперь?
Формально она мужу не изменила, ведь они уже не жили вместе, но для нее проснуться в постели с незнакомцем, напиться так, чтобы вообще не помнить факта близости, было из разряда тех же проступков, которые она использовала как оружие против Гарета.
– Ты в порядке? – спросил хозяин квартиры.
Он был заметно старше нее, лет, наверное, пятидесяти пяти, симпатичный, в прекрасной
