ion>Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения правообладателя.
© А. Кривич, 2015
© ООО «Написано пером», 2015
Глава 1
19 июня 2006 года
Ночная смена тяжелее всего дается в понедельник, во вторник уже полегче, к среде организм полностью адаптируется и работается хорошо, а отсутствие снующих по делу и без дела начальников придает ночи особую прелесть. К тому же ночью не так жарко, а жара в этом июне стояла необычайная: днем в тени термометр показывал не ниже 30 °C, сколько на солнцепеке – никто не мерил.
Когда я, закончив смену, возвращался домой, утренняя прохлада уже не ощущалась, на небе не было ни облачка, все предвещало очередной знойный день. Постучал в дверь, жена молча откинула крючок и снова завалилась в свою постель, дети еще спали – каникулы. Есть не хотелось, я прошел в комнату, разделся и лег в кровать. Жена еще осенью соорудила себе лежбище в другом углу комнаты и с тех пор спала отдельно, мотивируя это моим беспокойным сном и храпом. Затащить ее на супружеское ложе мне удавалось крайне редко, и сопряжено это бывало с такими усилиями, что я все чаще сопоставлял стоимость овчинки и выделки и засыпал в холодной постели.
Собственно говоря, женой я ее называл лишь по привычке, мы были разведены уже около восьми лет и фактически являлись сожителями, и сожительству этому приходил конец.
Развал начался с прошлой осени. Не было ни громких ссор, ни скандалов, но в доме явственно стала ощущаться отчужденность, поначалу не столь заметная, она день ото дня росла всю зиму и весну, к началу лета завершившись полным разрывом.
Особенно меня раздражало поведение сына. Если до этого он безотказно помогал мне во всех хозяйственных делах, то с осени мои обращения стали встречать ответ «мне надо уроки делать» или «мне надо в спортзал», после чего я оставлял его в покое: все-таки одиннадцатый класс, скоро экзамены, надо много заниматься. Тогда же он стал по вечерам ходить на дискотеку, возвращался за полночь, все чаще – пьяным. Работая посменно, я не мог контролировать все его похождения, но и того, что видел, было достаточно. Мои попытки серьезно поговорить с сыном ни к чему не вели, он молча отводил глаза, выслушивая мои нравоучения, отвечал: «Понял», – и все продолжалось по-прежнему. Кажется, с осени я ни разу не видел его глаз, зато все чаще в ответ на мои слова видел на его губах кривую усмешку, дескать, мели, Емеля, твоя неделя.
Эти перемены в сыне я объяснял для себя как обычный конфликт отцов и детей, усугубленный влиянием «золотой молодежи» – одноклассников, увешанных мобилами, плеерами и черт знает чем еще. На одну зарплату я, конечно, не мог обеспечивать всем этим троих детей, да и не хотел, не видя в этих причиндалах никакой пользы, лишь вред. Сын же, по-видимому, начал презирать отца, неспособного обеспечить ему достойное существование.
Жена во всем поддерживала ненаглядного первенца, отношения между нами разладились окончательно, в каждом слове, взгляде, поступке мамочки с сыном ясно читалось: ты нам больше не нужен, прекрасно обойдемся без тебя. Отношения с дочерьми у меня по-прежнему оставались прекрасными, но я вполне отдавал себе отчет, что при близком и неизбежном разрыве жена легко перетащит их на свою сторону. Как все это будет выглядеть, оставалось неясным, как неясно было, на какие средства они собираются существовать. Инвалидной пенсии жены им хватит только на хлеб, о детских пособиях даже смешно упоминать, алименты с меня тоже будут копеечными, так как большая часть зарплаты идет черным налом.
Объяснения я не находил, и это раздражало, как ноющая зубная боль. Проворочавшись в постели около часа, я наконец заснул тяжелым беспокойным сном.
Проснулся около полудня от жары весь мокрый от пота, встал, пошатываясь, прошел на кухню. В доме тишина, все уже встали и разошлись по своим делам, лишь кот разлегся на полу, нежась в солнечных лучах. И не жарко же ему, стервецу!
Заглянув в кастрюли, я понял, что есть не хочу, вскипятил чайник и не спеша, кружка за кружкой, стал накачиваться чаем. Голова была тяжелой от недосыпа, делать ничего не хотелось. Я допил чай и снова отправился в постель. Заснуть я уже не пытался, взял с полки детектив Спиллейна и сосредоточился на похождениях крутого плейбоя. Главный герой симпатии не вызывал, однако я почувствовал некоторую зависть: как у него все просто и ясно, все проблемы решаются при помощи кольта или хука правой. Я незаметно опять переключился на свои семейные неурядицы. Супермен, конечно, легко бы все устаканил. Впрочем, у суперменов, как правило, не бывает детей, они не знают привязанностей, может быть, поэтому им так легко принимать решения. Или всему виной моя рефлексия? Что можно сделать в моей ситуации? Сколько я ни ломал голову, никакого способа исправить положение не просматривалось. Совсем измучив себя бесплодными раздумьями, я наконец встал, оделся и отправился в магазин.
Вернулся
