с проворством зверька уполз под шинели. Они подождали немного, но ребенок не вылезал. Кропинский тихонько приподнял шинель. Мальчик лежал на боку и жевал хлеб. Бережно накрыв ребенка, Кропинский и Пиппиг покинули укромное место и заложили проход грудой мешков. Прислушались. За мешками было тихо.
Когда они вернулись в переднее помещение, команда уже собралась на ежевечернюю поверку. Заключенные, работавшие на вещевом складе, числились «прикомандированными», они были заняты более продолжительное время и потому не участвовали в общей поверке лагеря на аппельплаце. Их пересчитывал на месте работы командофюрер, эсэсовец низшего ранга, и рапортовал коменданту, который делал отметку в общем списке. Цвайлинг только что вышел из своего кабинета, и Пиппиг с Кропинским поспешно встали в строй. Чтобы прикрыть их опоздание, Гефель сердито проворчал:
– Вам что, нужно особое приглашение?
Вытянувшись с шапкой в руке перед Цвайлингом, он доложил:
– Команда вещевого склада в количестве двадцати заключенных построена на поверку! – и стал в общий строй.
Цвайлинг шагал, считая заключенных.
Гефель напряженно прислушивался к звукам из глубины склада. А вдруг ребенок все-таки испугается и закричит?
Сосчитав людей, Цвайлинг махнул рукой, что означало – «Разойдись!». Строй распался, и заключенные возвратились к своим занятиям. Только Гефель остался на месте – он не заметил знака Цвайлинга.
– Что еще? – невыразительным, тягучим голосом спросил тот.
Гефель вздрогнул.
– Ничего, гауптшарфюрер!
Цвайлинг подошел к столу и подписал рапорт.
– О чем это вы сейчас задумались?
Это должно было звучать дружелюбно.
– Ни о чем особенном, гауптшарфюрер.
Цвайлинг, приоткрыв рот, коснулся кончиком языка нижней губы: это означало у него улыбку.
– Верно, побывали дома, а?
Гефель пожал плечами и недоуменно спросил:
– То есть как?
Цвайлинг не ответил. Многозначительно усмехнувшись, он ушел в кабинет и вскоре покинул склад, чтобы сдать рапорт. На нем было коричневое кожаное пальто – признак, что он больше не вернется. Ключи от склада Гефель в конце дня сдавал на вахту у ворот.
В канцелярии вокруг Гефеля столпились заключенные, они желали узнать подробности, так как Розе проболтался. Когда Гефель выругал его, тот начал громко оправдываться:
– Я в ваших фокусах не участвую.
Заключенные шумели, перебивая друг друга:
– Где, где ребенок?
– Тихо! – осадил их Гефель и посмотрел на Розе: – Никто не затевает фокусов. Ребенок только переночует здесь, а завтра покинет лагерь.
Кропинский слушал с удивлением. Пиппиг молчал. Может Гефель придумал отговорку для Розе? Заключенные хотели взглянуть на малыша. Они прокрались в дальний
