что так грубо обошелся с Пиппигом. Но рассказать этому славному парню причину своего молчания он не мог – то была глубочайшая тайна. Ни Пиппиг, ни кто-либо другой из команды не знали, что он, бывший фельдфебель рейхсверовского гарнизона в Берлине и член коммунистической партии, здесь, в лагере, был военным инструктором интернациональных групп Сопротивления.
Из интернационального лагерного комитета с течением времени образовался центр Сопротивления. Первоначально в интернациональном лагерном комитете, ИЛКе, объединились члены коммунистических партий разных стран просто как представители своих наций, чтобы помочь тысячам согнанных в лагерь людей осознать свою общность, наладить взаимопонимание между национальностями и пробудить чувство солидарности, которого вначале не было и в помине. По образу мыслей и действий заключенные представляли собою разнородную массу. Например, из числа заключенных-немцев одни только профессиональные преступники занимали несколько бараков. А среди этих уголовников немало ради личной выгоды унизились до роли добровольных приспешников эсэсовцев. Они были заодно с блокфюрерами и командофюрерами и становились доносчиками и холуями, как их называли в лагере, и часто причиняли вред достойным заключенным, которые не соглашались издеваться над товарищами. В каждом бараке, даже среди политических заключенных любой национальности, попадались ненадежные элементы, которые собственную жизнь ставили выше общего блага и безопасности.
Не каждый, носивший красный треугольник[4], действительно был «политическим», то есть сознательным противником фашизма; всяким «нытикам» и прочим неугодным лицам, схваченным гестапо, тоже нашивали красные треугольники, поэтому в бараках для политических состав был неоднородный – от «неустойчивых элементов» до потенциальных преступников, и кое-каким обитателям этих бараков, собственно говоря, надлежало бы носить зеленый треугольник – отличительный знак уголовников. Между бараками немцев и иностранцев – поляков, русских, французов, голландцев, чехов, датчан, норвежцев, австрийцев и многих других – из-за различия языков, а также по иным причинам вначале не получалось никакого контакта. Коммунистам, объединившимся в ИЛКе, пришлось преодолеть немало трудностей, прежде чем удалось победить недоверие иностранных заключенных, которым в стенах немецкого фашистского концлагеря было сложно привыкнуть считать немецких заключенных товарищами. Один походил на другого, и по виду нельзя было сказать, бьется ли честное сердце под тюремными лохмотьями, которые все они носили. Потребовалась упорная и тайная, а потому опасная работа членов ИЛКа, чтобы пробудить у тысяч людей мысль о солидарности и добиться их доверия. В каждый барак ИЛК поместил своих людей и постепенно укрепил свое положение среди заключенных, хотя ни один человек даже не подозревал о существовании тайных связей. Члены ИЛКа не занимали в лагере видных постов и старались не привлекать к себе внимания. Они жили и работали скромно и незаметно. Богорский работал в банной команде, Кодичек и Прибула – как специалисты в бараке оптиков, ван Дален – санитаром в лазарете, француз Риоман – поваром в столовой
Помимо номера каждый заключенный носил пометку на рукаве в виде треугольника – винкеля (нем. Winkel). У винкелей была цветовая кодировка в соответствии с причиной ареста заключенного: красный винкель – политзаключенные, зеленый винкель – преступники, черный винкель – асоциальные элементы и т. д.
