Это из твоего гардероба? – спрашивает он у Саманты.
– Ты что, не помнишь? – смеется она. – Я несколько раз ходила в нем на свидания с тобой, когда мы только познакомились.
– Нет, – озадаченно отвечает Джонатан. – Я не помню, какие джинсы покупал в прошлом месяце, а ты хочешь, чтобы я помнил то, что ты надевала больше двадцати лет назад. О, женщины! – трагично объявляет он и убегает – кто-то из обслуживающего персонала зовет хозяина дома для решения какого-то важного вопроса.
Перед началом вечеринки мною – тоже по настоянию Саманты – занимаются визажист и парикмахер, которые, приехали специально для того, чтобы навести красоту для хозяйки дома. Я пытаюсь отказаться, но Саманта непреклонна. В итоге с моими волосами возится парикмахер. Она делает легкие небрежные волны, при этом болтая обо всем на свете.
– У вас замечательные волосы, – замечает она в процессе. – Густые. И оттенок редкий, такой яркий… У вас в семье были ирландцы?
– Нет.
– А много ли рыжеволосых?
– Никого, я одна, – отвечаю я со смехом. – Сама не знаю, в кого пошла.
В конце парикмахер делает мне две тонкие косички из прядок на висках и сплетает их между собой сзади.
– Бохо-шик, – подмигивает она мне.
Визажист, в отличие от парикмахера, молчит, но делает свою работу так же хорошо. Когда я снова смотрю в зеркало, то долго вглядываюсь в отражение – мне странно видеть себя настолько женственной. С такой гладкой и ровной кожей, длинными ресницами, высокими скулами и даже, кажется, новой формой бровей.
Это какая-то другая я. В платье, с прической, грамотным мейкапом.
И в кедах.
Золушка в кедах, которая вновь попала на бал. Но только теперь это бал ее крестной феи.
– Вы сделали меня слишком красивой, – задумчиво говорю я визажисту, изучая макияж. Он кажется совершено естественным, но я-то помню, сколько самых разных средств использовала визажист, чтобы добиться такого эффекта.
– Нет, мисс, просто вы не привыкли выделять то, что у вас и так красиво от природы. Научитесь делать это, и будете сиять, – с американским акцентом отвечает она и уходит к Саманте.
Вечеринка начинается тогда, когда на улицу опускается густая тьма, пробитая всюду огнями большого города. Терраса, где проходит основное веселье, украшена живыми цветами и нежной золотистой подсветкой, которая создает иллюзию волшебства. Играет легкая романтическая музыка. На круглых столиках стоят бокалы с розовым шампанским, украшенные разноцветной сладкой ватой, бокалы с игристым вином, смешанным с фруктовым сорбетом, бокалы с причудливыми коктейлями, края которых – в измельченных леденцах. Это выглядит так красиво и празднично, что я тайком делаю пару фотографий.
Гостей не очень много – не так много, как у Мунлайтов на их вилле, но с нетерпением я жду лишь одного из них – Элинор Фелпс, которая пока что запаздывает.
Джонатан и Саманта – милые хозяева, и их
