бесчисленное множество. Говорят, что не боги горшки обжигают. Я бы сказал по-другому: боги горшки не обжигают.
– Ты о чём? – в замешательстве спросила Ира, сама не поняв, что напрягло её.
– Неважно, – с улыбкой изрёк Женечка и скрылся на кухне.
Пока Женечка колдовал там, Ира внимала колким замечаниям Лоренца относительно собственной непрактичности в противоположность «своему любимому Женечке».
По поводу того же прошёлся и он, внося поднос, источающий изысканный запах, способный свести с ума любого гурмана.
– Жень, с одной стороны, ты прав. Меня не осенило, что, умея пользоваться проходами, можно посещать не только сочинскую сеть розничной торговли продуктами питания. Однако, в отличие от тебя, я не владею иностранными языками, а заодно и иностранной валютой.
– Ладно тебе оправдываться. Знаешь, территория распространения русского языка охватывает всю Россию, между прочим. А ещё, его прекрасно до сих пор понимают и на всей территории бывшего СССР. А по поводу валюты, если ты, конечно, заметила, я расплачивался картой.
Беседуя с Ирой, Женечка кидал на неё лишь короткие взгляды, так же, как и во всё время их кругосветного путешествия по магазинам.
– Так! Всё! Хватит уличать меня в бытовой непрактичности. Я что, спорю что ли, что хозяйка я даже не плохая, а вовсе никакая?
– Конечно, не споришь. Однако, Ирочка, получая более широкие возможности, пытаться находить для них более широкое применение, притом в обыденных сферах, совершенно нелишнее.
– А он, между прочим, прав, – ехидно промурлыкал Лоренц.
– Вот привязался! – воскликнула Ира в притворном раздражении.
– Кто? Я? – ехидно спросил Лоренц.
– Женечка!
Интонация сего восклицания у Иры получилась многогранной, и вполне соответствовала как окончанию предыдущего заявления, вроде как обращённого к Женечке, так и ответу Лоренцу, а также началу следующей мысли:
– Как мне кажется, ты уже свыкся с тем, что увидел во мне, едва переступив порог, хоть и удостаиваешь меня пока лишь короткими взглядами. Я понимаю, что мой вопрос лежит в сфере, названной тобой «праздное любопытство», однако, оно меня так мучает. Женечка, ну, пожалуйста, ответь: что ты увидел? Ты сказал, что не знаешь. Я понимаю, что ты не в состоянии объяснить увиденное, но хоть как-нибудь описать-то ты можешь?
Женечка уставился в потолок и задумался.
– Знаешь, Палладина, в данном случае, твоё любопытство совсем не праздное. Точнее, не совсем праздное.
– Ну надо же!
– Палладина, не язви. Я готов удовлетворить твоё не совсем праздное любопытство, но небескорыстно.
– Женечка, а ты, оказывается, не лишён меркантильности.
– Палладина, я ж просил, не язви.
– Я стараюсь, но у меня не получается.
– Ладно. Я, в свою очередь, постараюсь не обращать внимания на
