поверишь, Ира, но кое-какие сложности и неожиданности имели место лишь первые лет триста. А потом ничто в этом мире уже и не пыталось щекотать мне нервы экстравагантностью и оригинальностью.
– Неужто для тебя всё всегда было до такой степени предсказуемым?
– Подчас выкрутасы хорошо тебе знакомого Генки предсказать не всегда получалось. И всё же, они никогда не выходили за довольно узкие рамки.
– Я так понимаю, я в эти рамки не вписалась?
– У-у-у-у, Палладина! Ты ни в какие рамки не вписываешься! Я с ужасом ждал твоих здесь появлений. Однако во все прошлые твои попытки за последние две с половиной тысячи лет всё проходило вполне безобидно.
Для меня безобидно. Я не успевал и глазом моргнуть, как ты успешно разделывалась с собственным телом. В предпоследний раз, правда, мне, как ты знаешь, пришлось лично поучаствовать в части процесса.
Палладина, ты – стихийное бедствие! Однако в своих прошлых воплощениях сфокусированное на себе самой. Только поэтому, как говорится, никто не пострадал.
– Женечка, ты так говоришь, что у меня закрадывается подозрение, будто я рождалась и до начала твоей двух с половиной тысячелетней эпопеи.
Ира спросила в шутку. По крайней мере, она считала, что спрашивает в шутку.
Женечка не обратил внимания на её тон и продолжал серьёзно:
– Да, Ир, ты и ранее воплощалась во Вселенной. Только не человеком.
– И кем же я была? – продолжала шутить Ира.
– Ира, я тебе не разнообразия ради талдычу с самого первого дня знакомства: читай мифы.
Кровь в Ириных жилах на пару мгновений остыла до минусовой температуры. Затем из неё сам собой вылетел вопрос всё тем же шутливым тоном:
– То есть, твои последние две с половиной тысячи лет – это не первое твоё воплощение на Земле?
– Нет. Я здесь с самого начала, как и ты. Только, в отличие от тебя, не покидал «шедевр» под названием Вселенная. – Женечка усмехнулся. – И знаешь, за последние две с половиной тысячи лет я настолько привык, что иногда даже начинаю видеть какой-то смысл во всей этой галиматье.
– Что ты подразумеваешь под термином «галиматья»?
– Всё вот это, – Женечка оторвал руку от Иры и сделал пространный жест. – То, что люди называют земным бытием.
– То есть, ты хочешь сказать, что в том, что люди называют земным бытием, смысла, на самом деле, нет?
Женечка усмехнулся.
– Может, это действительно некий высший промысел. Но, воплотившись здесь, ведь ни хрена толком не помнишь! Так, смутные проблески и всё.
Увязаешь в процессах «гениального» изобретения под названием мозг, которые, в свою очередь, называются человеческой логикой. И вот посредством этих логических построений начинаешь понимать, какой это всё бред.
Ни до этого, ни за всё своё нынешнее здесь пребывание я так и не смог понять, зачем. Ира, просто, как человек, подумай и, мне кажется, ты согласишься со мной, что тут никого бы и духу давно не было, если б не
