всем телом на расположенный под ногами тормозной рычаг, который постепенно опускался, и в образовавшийся просвет мгновенно вставлялся стержень-чека, после чего кубик-вагон наконец останавливался. Остановился в нужном месте, и игроку начислялись дополнительные очки.
Оспинка на мгновение отвлеклась от рассказа Волчанки, так как услышала странную мелодию. На мониторе высвечивалось название песни: Aquarium – Train on fire. Субтитры были на кириллице.
«Наверное, русская песня, – подумала Оспинка. – Странно, как она сюда затесалась, ведь у входа красуется табличка с надписью „Только для корейцев“ [13]. Ну прям мистика».
Волчанка тем временем принялась за вторую бутылку пива, ее язык уже слегка заплетался.
– Это была очень опасная работа. Если допустить ошибку, то при столкновении вагонов можно было получить ушибы, сотрясение мозга, переломы. Конечно, если удавалось устоять на подножке. А если кубарем свалился? Тогда не жди пощады от «деталей», летящих по параллельным путям. Они тебе и руку отрежут, и ногу, и даже голову. Не хуже ножа Би Су которым в старину пользовались наемные убийцы.
Опасная работа… Но отец любил ее больше, чем «разъединение» вагонов. Когда он являлся домой пьяным, то часто высмеивал «разъеденильщиков», называя их слабаками. И вправду, такая работенка – не бей лежачего: подлезаешь под соединительную муфту вагона, перекрываешь концевые краны пневматики, и остается только разъединить тормозные рукава. Плевое дело.
Так вот, отец являлся домой пьяный, подзывал меня к себе и начинал играть со мной в игру…
– Где находится станция Кенджу? – спрашивал он.
– Линия Донхэ.
– А Джиджанг?
– Там же.
– Точно. Унджон?
– Линия Кенгуи.
– Правильно. Юмсон?
– Что Юмсон?
Если я начинала испуганно переспрашивать, то, значит, забыла, на какой магистрали располагалась станция. Я должна была выучить их по карте железных дорог Кореи образца 2003 года, которую подарил мне отец на день рождения.
– Станция Юмсон, где находится?
– Юмсон… Юмсон…
– Не знаешь? – сердился отец.
– Не помню, папа. – начинала всхлипывать я.
– Ах, ты не помнишь… – шипел отец и бил меня ребром ладони по голове. – Да ты знать должна назубок! Линия Чунгбук! Дура! Повтори!
– Линия Чунгбук… – повторяла я, выдавливая слова через комок в горле.
– Ты у меня все запомнишь! Прочь с глаз моих!
Если он отпускал меня от себя без серьезных побоев, значит, мне еще повезло…
На минуту Волчанка застыла с мрачным выражением на лице. Но, увидев, что караоке-система выдала Jimi Hendrix – Hear My Train A Comin’, улыбнулась и немного послушала.
– I’m gonna buy this town… – промурлыкала она подпевая песне.
