Потому что в них люди заходят. И ещё там дают пиво и водку. Если пиво и водку немного пить – это хорошо. Если много – то плохо, я пробовал. Можно пиво и водку пить вместе – тогда даже сильнее действует.
Я взялся рукой за правый бок, погладил его. Словно успокоил. Я хотел зайти в гадючник, но не решался. Там нужны деньги, а у меня нет денег. Я обшарил все карманы, там было много всякого, были свёрнутые подтяжки, на которых, если что, можно повеситься, был сломанный пустой портсигар, был шнурок, но денег не было вовсе. Можно жить без денег, но в гадючник тогда не зайдёшь. А без гадючников обходиться трудно. Зачем придумали, чтобы в гадючниках были нужны деньги?
А пальто, может, и не моё, я не знаю точно.
Нет, на подтяжках не повесишься – это я, пожалуй, преувеличил.
Не понимаю, на что могут быть нужны подтяжки, на которых даже невозможно повеситься! Какой дурак, какой подлец выдумал столь бесполезную вещь!
Я снова затосковал.
Может, вернуться и спросить работу? Пусть даже мести двор. Но там уже метёт двор тот дурак, что говорил со мной. Я бы, конечно, мёл лучше. И вахтёрша уже не била бы меня по загривку, если бы я там мёл двор. А наливала бы мне кипяток и пускала бы меня греться в свою будку. Она не такая злая, какой хотела казаться. Впрочем, этого я не знал точно. Может, и злая. Люди вообще злые.
Но зачем мне работа? Чтобы были деньги? А зачем деньги? Чтобы ходить в гадючник? Да, это причина.
На одном кипятке можно прожить долго. Дня три. Или – десять. А уж если будет не один кипяток!..
Дольше десяти дней жить и не надо. Жить вообще необязательно. Лучше умереть. Если только не больно.
Я потянул на себя дверь гадючника. В нос шибануло табачищей. На полу была лужа. Три столика стояли в гадючнике, и за всеми сидели. И еще у стенки приткнулись пьяные, пили пиво, пялились в стену. За стойкой громоздился буфетчик, смотрел на меня. Чего на меня смотреть? Я-то ведь не смотрю на него! Я прошёл на два шага вперёд. А куда там дальше идти? К буфетчику? Буфетчику нужны деньги.
Вот ещё новость! Мне ведь не нужны деньги. Зачем же они буфетчику? Видно, он просто не знает, что ему они тоже не нужны. Когда-нибудь я ещё объясню всем буфетчикам, что деньги им не нужны. Но не теперь. Теперь я ещё не был готов. Теперь меня буфетчики и слушать не станут.
За первым столиком сидел только один. На голове у него было… такая штука, не помню, как называется. Я ждал, что слово само всплывёт, но оно не всплывало. Мне помог сам сидящий.
– Тебе нравится мой подшлемник?
Подшлемник, вот как это называется. Подшлемник, подшлемник…
– Нет, – сказал я.
– Никому не нравится.
– Мне-то что.
– Мужчина, – сказал мне буфетчик.
Ну, вот, не успел войти – а тут уже обзываются. Неужто на мне написано, что меня можно обзывать безнаказанно?
Втянул голову в плечи.
– Я ничего, – пробормотал только.
– Заказывают
