только одну калитку,
за которой только что угасла твоя жизнь.
Юбка раскрывается в складках
Юбка раскрывается в складках,
стремится расти.
Свечи слизывают свой голод.
Хотят меня знать.
Шампанское играет с пузырьками
и пожатие тёплой руки потрескивает в моём теле,
как огонь в камине.
Убаюкивает на мгновение.
Голландские домики
Голландские домики посреди песчаных дорог
поворачивают шаги к горизонту с эллипсом радуги,
к закату солнца,
к притихшим гнёздам птиц из дальнего края,
к прозрачной реке,
к зову тоскующего моря.
И сейчас
И сейчас
мы плывём дальше
с тучами
с ветром
с водой
с камнями
поглощаемы
вечным огнём
Оставляя рубцы позади
Оставляя рубцы позади,
без места утешения,
жизнь вращается на своих привычных колёсах,
проходя сквозь ворота
по дороге в никуда,
проходя через распарывающиеся швы,
проходя, проходя, проходя…
Знакомое превратило
свой туман значения,
своё место,
своё время,
свою природу в пар…
Разъединённая ткань болит
и бьётся, как сердце птицы
в полёте.
Меморандум земле
Меморандум земле,
чтобы она была,
по крайней мере как у Махи*, колыбелью,
как волокно прозрачной
и смелой,
из птичьих криков,
многоединой.
На ней
мы держимся за ветер и за реку
расслабленные в духе
от путешествий,
от противоречивых сообщений,
от радости, которая минула,
от веры, которая
нет, да не приходит:
она здесь – её нет.
Я пишу меморандум земле,
чтобы она была.
*Карел Гинек Маха, выдающийся чешский поэт
девятнадцатого века.
(указание на известное произведение Май).
Насилие
Насилие сегодня более распространено, чем хлеб и масло.
Оно более привычно, чем нежные слова наших близких.
Ничто не может больше восприниматься серьёзно.
Ничто больше не может иметь значение.
Дни уходят бесследно, наполненные
виртуальной безвкусицей,
с персонажами,
