враждебно. А если и нет, какие гарантии, что Альдреду не взбредет в голову прирезать их всех от греха подальше?
Киафа умом не понять, хоть тресни.
– Я даже не знаю, что хуже… – прошипела брюнетка, чувствуя себя дурнее некуда.
Была она слаба. Слишком слаба, чтобы стоически переносить невзгоды на пути к долгожданной свободе. Ей не хватало самоотверженности богоподобного спутника. Наплевательского отношения к Смерти, пограничного с ярой жаждой потягаться в бою с ней же. Она чувствовала себя заложницей ситуации, оставалась по большей части совершенно безучастной. Впрочем, оно и к лучшему.
Если бы она мешала Альдреду идти вперёд, ничем хорошим для неё это бы не кончилось. Лишь покорность, превосходящая жалкие потуги сопротивляться, отваживали Флэя от учтивости к волеизъявлениям Сокофона.
Туннель резко оборвался, и спутники обнаружили себя на краю пропасти. Альдред огляделся по сторонам. Взглядом нащупал по левую руку едва заметный спуск вниз. Они не вышли на тупик – и ладно. Здесь и сейчас внимание Флэя примагнитило к унылому пейзажу потаённых копий Герцога Ларданского.
Именно оттуда звуки разносились по Недрам.
– Немыслимо!.. – ужаснулась Джада. Мысленно брюнетка подсчитывала, сколько народу околачивается в копях под ними. Десятки, сотни голов. – Они до сих пор живы…
– Живы и несведущи, – согласился Флэй, задумчиво бубня. – Вероятно, мы слишком глубоко ушли с тобой под землю. Зараженные до сих пор не добрались досюда. Либо же им просто-напросто неуютно. Это и неважно. Важно понять, как нам проскользнуть мимо них. Да и стоит ли…
– О чём ты толкуешь? – Верде зыркнула на него, опешив. Приподняла чёрную бровь, ожидая очередную безумную идею.
У Флэя действительно была такая на примете. Но для начала он хотел разобраться.
– Ты слышишь этот… грохот? – спрашивал Киаф Снов. – Шахтеры еле ноги волокут. Косолапят, будто медведи. Отсюда не видать толком, но… что-то мне подсказывает, рудокопы здесь не по собственной воле.
– Хорошо. Нам-то что с этого? – не скрывая враждебности, пыхтела брюнетка.
– А то ты не понимаешь? – искренне удивлялся Альдред.
Он мотнул головой на дозорных с аркебузами, что околачивались в верховьях копий над местом кипения работ.
– Эти стрелки – не столько охрана шахтёров, сколько их тюремщики. Феодал загнал сюда заключенных для добычи химерита. Навряд ли хоть кто-то из них вернется обратно. Скорее уж, они подыхают прямо в копях. При этом воздух тут… очень душный, спёртый, я бы даже сказал. Выход на поверхность если и есть, многим дальше. Где именно – кто бы знал. Здесь его искать бессмысленно – это будет поворот не туда. Для нас.
– С чего ты это взял вообще? – угрюмо супилась Верде.
– Вижу то, что вижу, – пожал плечами Альдред. Резко изменился в лице, бормоча отстранённо: – Один покойный товарищ советовал мне зреть в корень. И я ему следую.
О
