Но в конце концов, хлыст ужаса возымел прок: люди бросали идолов, которым кланялись поколениями.
Чем меньше верующих вокруг них, тем слабее ложные образы.
Чем больше неофитов потянется к единственной настоящей религии, тем ближе ее победа над вселенским мракобесием.
«Мы живем аскезой, – размышляла Азема, готовясь ко встрече с гроссмейстером. – Если меня намереваются возблагодарить за службу, то уж точно не мирскими благами. Грехи мирян чужды нам, и потому орден им никак не потакает. Значит, меня просто… заметят. Признают. И, вероятно, дадут поручение, до которого я, наконец, доросла».
Тем лучше. Жаклин попросту не знала устали в служении лазариткой. Ордену она обязана жизнью – и потому видела смысл своего существования лишь в услужении. Добровольном, но не слепом. Избранный ею путь был таков – чтобы Лазарь Нетленный жил и здравствовал, а власть его расползалась по всему нечестивому Востоку.
Гроссмейстера видел воочию мало кто. Но каждый знал: заставлять его ждать не стоит. Поэтому Жаклин, уже получив приглашение по дороге в прибрежную крепость лазаритов, въезжала в ворота с точным осознанием, куда отправиться в первую очередь.
Замок Иродуэр был не первым и последним в Гастете, который был возведен лазаритами на костях сарацин. Однако именно он, вдающийся в неприступный морской мыс, представлял для ордена первостепенное значение. Не столько из-за личного выбора великого магистра, сколько близости к Равновесному Миру.
Для расквартированного здесь ордена это буквально был последний рубеж обороны. Не счесть восточных армий, которые за века поломали зубы об эти стены.
По закономерному стечению обстоятельств Иродуэр стал своего рода альма-матер для Жаклин Аземы. Здесь она росла, совершенствовалась в фехтовании и грамоте, готовила себя к служению рыцарем-монахом.
Парадоксально то, что своим домом она этот замок не считала. Её дом – там, где Жаклин находится в данный момент. Или, на худой конец, лавандовые поля Оксивании.
Не больше и не меньше.
Местный гарнизон чествовал возвращающихся карателей, усмиривших многострадальный Занжер. Зычной мелодией трубадуры возвещали несведущим рыцарям о том, что их братья домой несут на хоругвях Лазаря Нетленного победу.
Вечером карателей ждал триумфальный пир на весь мир – праздник для живота и души, с музыкой и деликатесами, что в среде храмовников редкость. На каждое правило есть исключение, и знаковые победы обязаны быть увенчаны достойным торжеством.
Сама мысль о том грела душу рыцарям. Но только не Жаклин. Перед собою не видя никого и ничего, девушка проскакала спираль замковых уровней и остановилась лишь у главного донжона в самом верху Иродуэра.
Едва спешилась, повела верного скакуна к коновязи. Тот вскинул морду, чтоб было удобнее, подобрался поближе и принялся жадно лакать из корыта, выставленного тут же.
Даром что рядом море, в пустыне без воды совсем худо. И не в последнюю
