в современной психологии,72 «везде не происходит неизменного обновления прежних, независимых идей, но то, что мы называем воспроизведением, является лишь формой ассимиляции, в которой определенные доминирующие элементы прошлых идей сочетаются с соответствующими элементами новых впечатлений». Таким образом, и здесь, как в случае простых чувственных восприятий, психологический анализ разрушает видимость простоты процессов и, рассматривая психические процессы в их естественном контексте, во всей широте их отношений к различным функциям, вопреки естественному процессу абстрагирования и гипостазирования прошлой психологии, он упраздняет искусственное разделение отдельных сил души и их представлений, он освобождает душу от той суматохи независимых сущностей, которые, как идеи и восприятия, занимали ее пространство подобно толпе духов. И действительно, значение наших органов чувств и их продуктов, ощущений, которые, как замечает Кант, в основном занимают наш разум, становится все более и более очевидным. В этом направлении лежит то, что оправдано в сенсуалистической концепции жизни души.
Здесь, прежде всего, возникает великая задача реформирования учения об ассоциации, которое до сих пор существует в исторически несостоятельной форме. Но в той мере, в какой ограничивается круг чисто центральных представлений, уменьшается обоснование предположения об исключительно центральном происхождении ощущений. Даже те случаи, в которых влияние внешних стимулов можно с уверенностью исключить, не являются окончательными. Тот факт, что галлюцинации и сновидения возникают и после полного разрушения периферического сенсорного аппарата и нервов, которые содержат фантомы, производимые ими в нормальных условиях, учит нас, однако, что центральные процессы также могут сопровождаться ощущениями. Но помимо того, что в этих состояниях ослабленного рассудка нелегко контролировать яркость ощущений, два факта мешают считать эту связь нормальной и даже единственно возможной. С одной стороны, периферические возбуждения, то есть преобразование физического света в те фотохимические процессы, которые составляют физиологическое условие нормального восприятия света, необходимы, по крайней мере, для первого возникновения этого специфического ощущения; опыт показывает, что у слепых детей нет оптических фантазмов. С другой стороны, однако, все физиологические теории, возникшие к настоящему времени, в целом говорят в пользу того, что процессы, которые определяют ощущения и, следовательно, могут рассматриваться как их механические корреляты, находятся в периферических органах. Если на основе этого предположения можно объяснить явления, то сведение их к центральным процессам методологически нецелесообразно. Это, конечно, не исключает возможности того, что возбудительные процессы в центральном аппарате могут постепенно становиться похожими на возбудительные процессы, происходящие в периферических
Riehl, ibid. page 309
