для симулянта пока нет.
Художницу звали Фэйт Кэллисон. Она сказала, что создает свои этюды с помощью кинокамеры и цветной пленки. У нее была целая коллекция слайдов, которые она зимой в своей студии, когда у нее будет больше времени, собиралась превратить в картины.
– Вы когда-нибудь продавали свои пленки или картины? – спросил я.
Она посмотрела на меня изумленно:
– Почему вы спрашиваете об этом?
Я задал этот вопрос только для того, чтобы как-то поддержать разговор, но было что-то в ее реакции, что заставило меня по-новому оценить ситуацию.
– Если я вас правильно понял, вы привезли с собой довольно много пленки, – сказал я. – Я сам люблю снимать, но стоимость пленки меня ограничивает.
Она быстро огляделась по сторонам, наклонилась ко мне и сказала:
– Удивительно, что вы спросили меня об этом, мистер Лэм. Я действительно иногда продаю свои работы. В прошлый сезон, например, я брала с собой восьмимиллиметровую кинокамеру с переменным фокусным расстоянием объектива и снимала, как гости проводят здесь время. Потом я предлагала им свои пленки. Разумеется, я специально не торговала своими фильмами, а старалась представить это как услугу одного кинолюбителя другому. Но в итоге я действительно продала довольно много.
– Людям, у которых не было своей кинокамеры?
– Не только. Большую часть фильмов купили люди, у которых была кинокамера. В такие места, как это, люди берут с собой кинокамеры, чтобы привезти домой кадры, которые произведут впечатление на их знакомых. Те, кто приехал с востока, хотят показать своим землякам, что представляет собой ферма-пансионат на западе. Но если будешь всегда только снимать, то сам никогда не попадешь в кадр. Поэтому они охотно покупают пленку, где сами запечатлены на колоритном фоне.
– Понятно, – сказал я задумчиво. – Я смотрю, вы хорошо подготовились.
Она кивнула.
– Случалось ли такое, что у вас покупали сразу много пленки?
Она опять сделала удивленные глаза.
– Ну… да. Два раза. Первый раз одна страховая компания пожелала иметь снимки какого-то человека, ныряющего с вышки, а второй заказ оказался самым удивительным из тех, которые у меня были: один адвокат из Далласа заказал копии всех фильмов, которые я сняла здесь во время отпуска. Именно поэтому я смогла приехать сюда в этом году. Денег, которые я получила за ту работу, с лихвой хватило на все мои расходы.
– Ну, черт возьми, вы ловко все провернули, – восхитился я.
Но тут она сменила тему и вновь заговорила об искусстве. Я заметил, что она испугалась своей откровенности с человеком, которого узнала совсем недавно.
Она сказала, что пишет портреты и что у меня интересное лицо. Она хотела, чтобы я рассказал о себе. Я сообщил, что я холостяк, что у меня не было времени жениться, что сегодня у меня выдался долгий и трудный день, извинился, отправился в свой коттедж и лег спать.
Тишина пустыни окутала все вокруг ватным одеялом,
