на скромный памятник почившей супруги – единственно любимой им женщины. Памятник понравился заказчику, и он дополнительно отблагодарил скульптура коньяком. А тот проникся симпатией к старику и свёл безработного в очередной раз Семёна Савельевича в непотопляемую фирмочку, ибо её бизнес вечен.
А дальше – складик соответствующих товаров и… всё. Выход с виража на финишную прямую.
***
Кондиционер сломался ещё в предыдущую смену и находился в ремонте, а временно заменяющий его вентилятор лишь гонял по сторожке спёртый воздух, пропитанный запахами суточного пребывания человека. Стеклопакет согласно инструкции был «глухой», не открывался, и подоконник перед ним был заставлен горшками любимых Семёном Савельевичем зефирантесами. Можно было открыть дверь и насладиться прохладой позднего вечера середины августа… Можно, если бы не…
Он и его сменщик только что вернулись с обязательного обхода территории склада и особой ночной прохлады не почувствовали: август выдался душным, безоблачным, с ощутимой в воздухе гарью от тлеющих вокруг города торфяников. Дожди с грозами синоптики обещали каждый день, чуть ли не с бубнами шаманили в прогнозах погоды по телевизору, но дождей не было. Природа словно чего-то ждала…
Относительно открытия двери – это во-первых. А во-вторых, Семён Савельевич не решался нарушить инструкцию: сменщик был человеком так себе, дойдёт факт до начальства… Могут и уволить. Конкуренция, Россия, XXI век.
– Сеня, открой дверь. Не могу, пот льёт градом, – услышал Семён Савельевич неожиданную просьбу заполняющего журнал дежурства сменщика. – Ну эту инструкцию в баню, сами как в парной!
– Да без толку это!
– Открой, открой… Ничего твоей оранжерее от лёгкого сквознячка не будет. А кстати, откуда это у тебя. Не мужицкое вроде дело – комнатные цветы. Расскажи, пока я тут дописываю.
Семён Савельевич отошёл от открытой им двери, встал напротив зефирантисов.
– Да так… Потом как-нибудь…
И замолчал. Сменщик не настаивал, да и спросил он из вежливости.
О событиях осени 1962 года Семён Савельевич широкие массы слушателей не посвящал. Сначала об этом настоятельно просили соответствующие органы, а когда уже можно было, то он и сам не желал смешивать факты своей биографии с разгулом «плюрализма мнений». Да и героического ничего не было. Так, повезло.
Двадцатисемилетний тогда Семён Редькин проходил службу в Вооружённых Силах. И трёхгодичная служба эта благополучно подходила к концу, когда весь их мотострелковый полк в одночасье погрузили в вагоны и доставили в один из многочисленных портов для переброски… Куда? Солдатская молва утверждала: «На Чукотку» – так как портовые склады буквально ломились от ватников, дублёнок и тому подобного зимнего обмундирования. Отплыли,
