отрицательно помотал головой и затих. И тут Зиночка почувствовала, что надвигается буря. Вроде и откуда ей быть, но явно пахло нехорошей грозой. Зина настроилась на Тёмину волну, но Тёма что-то писал нетленное рядом и грозовых флюидов не испускал. И тут вошла Лида.
– Кто-нибудь видел Карину? Её нет нигде, а она мне нужна. Она снова не явилась на встречу с телевизионщиками по поводу рекламного ролика. Ой, здравствуйте, Станислав Алексеевич. Видимо, с телевидением тоже самой придется работать. Ну, вот где она, документы же у неё!?
– С кобельеро шляется, – выдохнул Нипихалин. Вздохнул шумно и горько: – Пойду я. Я вам тут ещё нужен?
– Что вы, отдыхайте, Станислав Алексеевич! – быстрее, чем положено ответила Зиночка, и редактор было двинулся к двери. Но случилось страшное: появилась Карина Витальевна.
Вошла в новой меховой курточке с мобильным телефоном в руках. Карина никогда не прятала его в карман, ведь это ноу-хау в редакции было только у нее одной!
Глаза шефа побагровели.
– Ты… Это… Почему не находишься на рабочем месте? С кобелями шляешься в рабочее время? Уволю! Выгоню на хрен! Премии лишу… – И, шатаясь, задев плечом сначала шкаф, а потом дверь, вышел.
Карина плохо зарумянилась. Сотрудники зарумянились от удовольствия. Лида надменно-ехидно спросила:
– Ты была на встрече с телевизионщиками?
– Нет, я… по другим делам ходила, – неуверенно ответила Карина Витальевна, перехватывая взгляды сотрудников на новую курточку. – Это никого не касается, куда ходит начальник!
– Так, а ведь начальник как раз давно уже здесь, хоть и несвеж. А вот тебя нету на работе, – подключилась и Зиночка.
Карина открыла было рот, но тут вошла Анна. И Карина Витальевна, повернувшись к ней всем корпусом, решила спасти своё положение и ядовито начала:
– Та-а-к! Рабочее время, а я тебя за компьютером не вижу. Где-то шляешься, а газету в типографию потом поздно сдаём, да? Бездельничаем? Премии лишу!
Анна по привычке втянула голову в плечи, потупила взгляд, но тут мысли о мясе вырвались на свободу, не давая Анне никакого шанса. Её понесло:
– Чего? Да я только в курилку на две минуты спустилась! Да я здесь, как проклятая, работаю день и ночь, а ты еще орёшь на меня! Ты сама-то занимаешься хоть чем-нибудь? По магазинам только и шляешься! – Большой, огромный, как дом, бифштекс застил очи Анны. Всю боль, горечь и тоску по мясу она сейчас завуалировано выдыхала в своем монологе. В порыве Анна сорвала с головы бандану. Волосы оживились, обрадовались, поднялись вверх, как трава, примятая бесстыжими любовниками, и тоже стали возмущаться. Молча. Анна была ужасна и величественна. Сотрудники внимали ей с благоговением.
– Ты замучила всех, – воодушевлённо продолжала она. – То меня доставала, то вон Ляльку теперь. Ага, объяви мне выговор, попробуй! И оставь меня,
