полупомешанного мастера танца, очень похожего на Пьера Ришара внешним видом и даже манерами.
Танцевалось хорошо, но Лида ждала более конкретных знаков внимания.
Потом пили вино и разговаривали. Вернее, говорил снова Сергей, а Лида согласно кивала. Иногда ей удавалось вставить что-то вроде «Да что Вы!» или «Невероятно!», но потом и это вставить стало некуда. И вдруг Сергей предложил:
– А давайте, Лида, перейдем «на ты»!
– Конечно, давайте! Вернее, давай, – Лида была рада возможности сказать хоть что-то.
– Лида, ты такая чудесная! Я просто в восторге! С тобой так интересно! – восклицал Серёжа и говорил, говорил, говорил…
И Лида почувствовала, что смертельно устала. Нет, ей было очень приятно общество Сергея, но усталость за день и вино, и эти бесконечные, хотя и очень интересные, содержательные россказни… Лида устала.
– Знаешь, Серёжа, а ведь мне пора. Завтра на работу рано. Я пойду…
– Как? Но ведь ещё… – Сергей бросил взгляд на часы. – Ах, уже половина второго! Я провожу тебя, ладно?
– Конечно.
В прихожей потолкались, разыскивая сумки, ключи, перчатки, варежки.
– Всё было так мило, Серёженька, ты такой гостеприимный и внимательный, – Лида боролась со сном.
– Ты же придёшь ко мне ещё в гости, Лидочка? – Серёжа заглядывал Лиде глубоко в глаза.
Шли, спотыкаясь, по тёмным закоулкам. Серёжа держал Лиду за руку и что-то говорил о звёздах. Иногда он нежно пожимал Лидину руку, и Лида сонно сжимала ладонь Серёжи в ответ. У подъезда дома Лиды по улице Оптимистов, 79, стали прощаться.
– Это самый чудесный вечер в моей жизни! – восторженно говорил Сергей
– Да, было очень хорошо, – подавляла зевок Лида. – Спасибо тебе, Серёжа, за такой уютный, интересный вечер. До свидания.
Серёжа вдруг как-то не очень решительно обнял Лиду и поцеловал куда-то между ухом и носом. Лида проснулась и поцеловала Серёжу основательно и обстоятельно. Потом ещё недолго целовались и договаривались о встрече завтра у Лиды на работе в редакции.
Шёл домой Сережа и говорил вслух себе, бродячим удивленным собакам, домам-энтузиастам и полной, круглой, как поднос, луне:
– Это – она! Какая женщина! Ах, Лидочка… Какой вечер! Это – она… Я нашёл!
Лида тяжело поднялась на свой пятый этаж и, открывая дверь ключом, тревожно почувствовала подозрительную неустойчивость отремонтированного накануне каблука. Войдя в прихожую, она бросила ключи, сумочку и варежки на полочку под зеркалом и скинула сапожки. Так и есть! Каблук на левом сапоге качался!
5
Пришло утро. Бледное, как студент-ботаник, и неудовлетворённое, как восьмидесятилетняя девственница. У Анны громко заурчало в животе, и она открыла глаза. Её ждал еще один день страшных мучений, лишений и нервотрепки. Анна постилась…
Исключив
