приблизительно будет, – неживая маска его лица чуть скривилась, обозначая улыбку, – десять в двадцать четвертой степени…
Горн, конечно не понял этих слов, но по мелькнувшему в глазах Анатолия почтению к столь громадному числу, осознал, что эта Земля очень далеко.
– Ладно, – махнул он рукой, – вернемся к нашему миру. Летит ли за вами еще кто-нибудь?
– Да, – не хотя ответил командир «Стрелки», – космолет «Белка» в двух часах полета за нами.
– Ах ты!.. – неразборчиво забормотал по-японски Такамура, – подступая к командиру со сжатыми в кулаки руками.
В его глазах вспыхнул недобрый огонек. Впрочем, он тут же погас, когда Горн поднял руку.
– Стой, – воскликнул он, останавливая маленького японца, подступившего к рослому, плечистому Анатолию, – ты сразишься с ним тогда и там, где укажу я. А пока ответь – они опасны?
– Да, – склонился в низком поклоне перед господином профессор, – одним залпом они могут сжечь половину этого города.
– Ну что ж! – Горн поднял руки к небу и заговорил, теперь уже непонятно для землян, четко выговаривая слова.
Грудь Такамуры заполнила неземная благодать – его господин творил великое волшебство, в чем сам профессор тут же убедился воочию. Разом потухли огни, обозначавшие основной и аварийный люки космолета. Сам корабль словно осел в снегу, лишенный энергии. Автономные батареи, питавшие его жизнью на случай отключения двигателя, тоже разрядила невидимая рука.
Чародей же отправился к развалинам древнего храма, который сам же когда-то разрушил. Впрочем, главное здание, увенчанное остатками купола, устояло. Горн словно чувствовал, что именно под этим куполом скрывается разгадка тайны небывало долгой зимы. Внутри огромного центрального зала, освещенного благодаря узким окошкам-бойницам, Горна и ступающих по его пятам Такамуру и Лазаренко встретили остекленевшими взглядами три десятка заледеневших воина, составлявших раньше отряд Шайтана. Сам он тоже стоял здесь – подпирал твердым плечом каменную стену. В центре зала – рядом с окоченевшим трупом чернокожего мужчины – лежал согнутый металлический жезл, покрытый глубоко вдавленными в нем иероглифами.
Горн поднял его и поднес к глазам. Он сделал это легко, словно в руках сейчас был не тяжелый металл, а сухая деревяшка. Чародей чуть ли не обнюхал жезл, с каждым вдохом все сильнее мрачнея.
– Да.., – протянул он, – в мире появилась достойная сила.
Он еще раз провел пальцами по таинственным иероглифам, который теперь ничем не отличались от себе подобных, и повернулся к спутникам. Те согласно кивнули, хотя и не поняли, о чем он говорит. Тогда Горн зашептал слова нового заклинания. Он по прежнему оставался своей телесной оболочкой рядом с землянами. Но самому себе казался великаном, который все рос и рос, занимая собой обозримый кусок небосклона. Потом незримая тень накрыла собой половину неба; ринулась через океан, и сомкнулась в той точке, где когда-то стоял замок Узоха.
– Так, – шептал он себе, отмечая невидимые другим огоньки силы, –
