его.
Именно она первой испытает гнев Кроноса. Аид был в этом уверен.
– Ну же, Аид, – сказал Тесей. – Мы оба знаем, что я не принимаю поспешных решений. Я все обдумал.
– И что именно ты придумал? Что ты освободишь моего отца из Тартара и он будет в таком долгу перед тобой, что присоединится к твоему плану?
– Я не питаю подобных иллюзий, – возразил Тесей. – Но я буду использовать его так, как, я полагаю, он будет использовать меня.
– Использовать тебя? И что ты можешь ему предложить?
Тесей ухмыльнулся. Эта ухмылка встревожила Аида, потому что была искренней.
– Для начала, – сказал Тесей, – у меня есть ты.
Аид уставился на него.
– И что ты сделаешь? Принесешь меня в жертву?
– Ну да, – сказал Тесей. – Кроносу понадобятся подношения, чтобы подпитывать свое могущество. Что может быть лучше в качестве жертвы, чем собственный сын, к тому же узурпатор?
– Твой отец был узурпатором. Принесешь его в жертву?
– Если того потребует случай, – пожал плечами Тесей.
Аида не удивил такой ответ. Эта честность, вероятно, также говорила о том, что Аид никогда не покинет эту тюрьму.
– Что будет, когда вы оба решите, что другой должен умереть? – спросил он.
– Тогда, наверное, это хорошо, что мне суждено свергнуть богов.
Аид знал, что Тесей имеет в виду древнее пророчество, которое гласило, что смерть офиотавра ознаменует победу над богами. Офиотавр был чудовищем, наполовину бык, наполовину змея, и Тесей убил его и предположил, что это означает, что именно он свергнет олимпийцев. Но в пророчестве не уточнялось, кто и как победит богов.
Высокомерие Тесея скорее приведет к его падению, но Аид не собирался спорить. Тесей сам столкнется с последствиями своего высокомерия, как неизбежно было со всеми.
– Ты даже не неуязвим. Ты думаешь, что сможешь победить богов?
Возможно, ему не следовало этого говорить, но он хотел, чтобы Тесей знал, что ему известна его самая большая слабость – он не может исцеляться, как другие боги. Дионис обнаружил это, когда оказался в ловушке на острове Тринация.
Аид больше всего на свете хотел бы испытать это сам, и скоро наступит день, когда он это сделает.
Тени омрачили лицо Тесея, и в его глазах затаилось зло, которого Аид никогда раньше не видел. Полубог отбросил шлем и вытащил нож. Аид едва успел увидеть сверкающее лезвие, прежде чем Тесей вонзил нож ему в бок. Его легкие словно сдавило, он не мог вдохнуть.
Тесей поднял голову, чтобы посмотреть Аиду в глаза, и проговорил сквозь зубы:
– Расскажи мне, на что это похоже, – сказал он, поворачивая лезвие, прежде чем вырвать его из тела Аида.
Аид стиснул зубы от острой боли, пронзившей его тело, точно электрический разряд. Он не хотел издать ни звука, чтобы не дать полубогу понять, как ему больно.
Тесей
