гор до тех пор, пока не были определены причины возникновения проблем. Если стихийные бедствия вроде наводнений возникали случайно, можно было только винить невезение или разгневанное божество. Если стихийные бедствия возникали по воле природы, уже можно было делать некоторые эмпирические заключения (например, такие: наводнения случаются в сезон дождей, значит, к ним можно готовиться и принимать определенные меры, чтобы их избежать). В начале XIX века жители Кунео стали приходить к выводу, что к наводнениям приводят не только осадки сами по себе, но и недостаток лесов, которые сдерживали бы потоки воды и горные породы. Человек по-прежнему не рассматривался в качестве главного виновника бедствий. В лучшем случае он был ответствен лишь косвенно, пренебрегая посадкой деревьев. Различные эксперты сходились во мнении, что люди прошлых столетий действительно могли поспособствовать приведению горных экосистем в бесплодный и подверженный стихийным бедствиям вид, вырубая леса. Однако вряд ли они могли винить нынешних жителей региона за то, что произошло давным-давно. По словам Ф. Вальтера, до 1880-х годов восстановление альпийских лесов производилось с целью «уберечься от разрушительных последствий влияния природных сил» [Walter 1983]. Влияние человека все еще не считалось основной причиной горных катастроф. Даже в начале XX века (при всем развитии соответствующих наук) люди продолжали считать себя благодетелями горных экосистем.
Леса издавна играли важную роль в жизни обитателей Стуры. Хотя в долине имелись обильные водные ресурсы и обширные пастбища, лесные угодья в тех местах были скудны. Лес не только обеспечивал монтанари (жителей гор) строительными материалами и топливом, но и, как указывали такие эксперты начала XIX века, как К. Кастеллани и Ф. Менготти, укреплял склоны холмов и защищал деревни от схода лавин. Скудостью лесов Кунео объясняются технологии постройки местных жилищ, которые почти полностью сооружались из камня, за исключением деревянных свай, поддерживавших шиферные или соломенные крыши. Большу́ю нагрузку на леса создавала и потребность в топливе, в качестве которого обычно использовался древесный уголь, преимущественно буковый. Карбонари, или производители такого угля, зарабатывали неплохие деньги, сбывая свой товар на рынках Кунео и Турина, в то время как большинство жителей долины существовали благодаря натуральному обмену. Запреты на вырубку лесов с целью регуляции запасов лесоматериалов существовали в Италии издавна. Однако, как уже указывалось в главе 1, первые лесные инспекторы Кунео (например, Карло Лепротти) считали, что наиболее серьезный ущерб лесам возникает ввиду естественных причин, таких как болезни деревьев и спонтанное разложение. Если Лепротти и рассматривал деятельность местных жителей (например, рубку сухостоя) как разрушительный фактор, он все же считал, что бо́льшая часть наносимого человеком ущерба незначительна. Более того, с моральной точки зрения Лепротти не мог винить простых крестьян. Он считал, что «ущерб лесам наносят не злостные преступники, а отчаявшиеся люди» [AST-1].
В течение
