друга терпеть не могут, никто ни с кем не общается, а тут еще эти смерти. Леонид постоянно на мели, ожидает наследства, тянет из отца на жизнь. Старшая, Лариса, – адвокат, характер нордический. Младшая… та самая – отдельный разговор, очень странная особа, доложу я тебе. Семнадцати лет от роду, но врет, что двадцать, и все время играет роль. Кроме того, на голубом глазу вытаскивает из шкафа все семейные скелеты и приводит всякие порочащие подробности…
– А чего она хочет?
– Она считает, что должно произойти еще одно убийство, и просит вмешаться.
– Откуда она знает?
– Знаешь, что такое дедукция?
– Ну… выводы от общего к частному. Все люди смертны, Сократ – человек, значит, смертен… как-то так.
– Вот так примерно Лика и рассуждает. Убивают членов семьи, они все члены семьи, значит, их тоже… это самое.
– Глупости! Смерть мачехи, скорее всего, случайность.
– Скорее всего. Грубо говоря, вероятность пятьдесят на пятьдесят, но с каждым новым убийством кого-то из семьи вероятность того, что это случайность, уменьшается. Согласен?
– В общем… согласен. То есть ты думаешь, что… что ты думаешь, Христофорыч?
– Не знаю, Леша. Мало информации. Может, ты по своим каналам… – Монах выразительно посмотрел на журналиста.
– Что именно?
– Сначала по тетке. Было ли ограбление, следы взлома, кого подозревают, угрозы, телефонные звонки… словом, все, что у них есть.
– Кое-что я уже знаю, – сказал Добродеев. – Она получила несколько почтовых открыток без текста и обратного адреса, там был только год… не помню точно, восемьдесят какой-то. Не то второй, не то третий. Версия… одна из версий – месть за вынесенный когда-то приговор. Они собираются перелопатить архивы и подобрать подходящие кандидатуры на роль убийцы.
– Восьмидесятые? Давненько. С какого перепугу убийца так долго тянул?
– Мало ли, всякие бывают обстоятельства. Может, кто-то из семьи осужденного…
– Бывают всякие, – покивал Монах. – Кто-то из семьи, говоришь? Прямо вендетта, как-то не по-нашенски, Леша, мы люди незлобивые, так долго ждать не будем. Узна́ешь?
Добродеев кивнул.
– И о гибели этой женщины, жены Левицкого. Ее звали Нора, она была актрисой. Откуда возвращалась – дело было на загородном шоссе, поздно вечером, они живут за городом; что с машиной, ну, там, неисправность… не знаю. Все, что выявила экспертиза, как-то так. Все, что сможешь. И еще. Что представляет собой Посадовка в данный момент? Во времена моей юности это был занюханный пригород, мы туда с Жориком ходили драться с местными пацанами и купаться в пруду. Помнишь Жорика?
– Конечно, помню! Как он?
– Нормально. Крутится.
– А бизнес? Никто больше не наезжал?
– С тех пор никто. Бизнес в порядке. Леша, Левицкие живут в Посадовке, потому
