ответила я Нилу. – Мне повезло, что мы познакомились.
Нил понимающе кивает, и несколько мгновений мы сидим молча. Я думала, это будет странно, но за исключением нервной дрожи в животе мне удивительно комфортно. Мы наблюдаем за компанией туристов с рюкзаками, которые перекидывают друг другу надувной мяч, спускаясь с холма к пляжу.
– Ну что, как тебе Санг? – спрашивает наконец Нил.
– Супер. Ну то есть здесь, конечно, красиво, и все очень приятные, – отвечаю я, и, объективно говоря, это правда.
– И мы достаточно приятные, чтобы ты здесь осталась? – Темные глаза Нила остановились на мне, и он поднял брови.
Вопрос застает меня врасплох, хотя и не должен. Я знаю, какого ответа ждет Нил, на какой ответ надеется. Что я присоединюсь к нему и другим «старожилам», для которых Санг стал домом.
– Возможно, – в конце концов говорю я, подбирая как можно менее противоречивый ответ. – Пока что я просто живу неделю за неделей.
Я не признаюсь, что у меня особенно нет выбора. Что я потратила почти все сбережения на билет в один конец до Пхукета и на паром до Санга. Мне едва хватит денег на следующие две недели, не говоря уже о том, чтобы купить билет куда-то еще.
Нил кивает. Похоже, он хочет еще что-то сказать, но я не оставляю ему такой возможности.
– А ты как здесь оказался? Как понял, что хочешь остаться?
Нил берет другой напиток, явно раздумывая над моим вопросом. Он невзначай протягивает руку и начинает перебирать браслеты, которые закрывают на обоих моих запястьях почти по несколько дюймов. Одни – из бусин, другие – просто веревочные. Некоторые я купила сама, некоторые мне дарили – обычно дети – в тех местах, где я бывала. Нил передвигает браслеты один за другим, его кожа касается моей. Я не ожидала его прикосновения, но оно почему-то кажется естественным. Но я все равно отнимаю руку, делая вид, что мне нужно срочно почесать спину.
– Да, знаешь, обычное дело, – говорит Нил, притворяясь, что мой жест его не задел. – Тяжелое детство, отец-алкоголик, все такое. Я стал путешествовать, как только закончил школу, и не планировал останавливаться, пока не попал сюда. Попробовал дайвинг, и это любовь.
Когда он произносит это слово, я чувствую, как у меня краснеют щеки.
– Почему-то мне показалось, что это то самое место, я даже толком не могу понять почему. Короче, я договорился с Фредериком, что буду работать официантом здесь, в «Тики-Палмс», в счет обучения. Как только я закончил, он нанял меня инструктором по дайвингу. Это было года три назад.
Он не соврал. Это и правда обычное дело. Банально почти до смешного. И все равно я невольно ему сочувствую. Мой взгляд то и дело возвращается к его пальцам, которые отдалились от моей кожи и теперь сжимают бокал, и я жалею, что отдернула руку. Мне, оказывается, ужасно хочется прикосновений. Именно его прикосновений. Хочется чувствовать на своей коже его пальцы.
Я говорю себе: не сейчас.
