style="font-size:15px;"> Вокруг царила восторженная атмосфера поступивших в вуз – они обнимались, похлопывали друг друга по плечам, смеялись, договариваясь о предстоящей встрече уже в стенах института. Тут же радостно балагурили их родители. Можно было сразу отличить этих счастливых людей от полностью несчастных.
Несчастные, удрученные произошедшим, поникшими взглядами скользили по белым листкам стендов, и кто тихо, а кто и громко плакали. Отходили в сторону «пролетевших», и уже там тесно обнимались с родителями, с трагическими выражениями лиц, откровенно рыдали: безудержно и горько…
В фойе института перемешались две атмосферы: торжество величайшего праздника и самого тягостного безутешного горя.
Мне захотелось побыстрее покинуть это место, и я нетвердой походкой пошла к деканату. Подергала за ручку запертую дверь и застыла, как в столбняке…
Я стояла долго. Видимо мое лицо было бледным, так как проходивший мимо парень обратил на это внимание и спросил:
– Девушка, вам плохо?
Я перевела на него свой взгляд и не ответила. Парень был не глуп и сам догадался, почему здесь, у деканата, стоит молодая девушка и на ней «нет лица».
Я направилась к выходу. Он пошел рядом со мной и вкрадчивым тоном стал объяснять, что деканат уже закрыт. Так всегда делают, чтобы не прошедшие по баллам «не ломились». А завтра декан будет часов с двенадцати и можно прийти задать ему свои животрепещущие вопросы. Он так и сказал: животрепещущие. Я, наконец, посмотрела на него и сказала:
– Спасибо.
Да какое уж там «спасибо».
Парень досеменил рядом со мной до выхода и напоследок ободрил:
– Набирают на факультет всегда больше списочного состава. Большой отсев. Так что, если похлопотать, то можно надеяться на успех.
Я еще раз сказала «спасибо» и поехала к Алине Францевне на квартиру. Они меня ждали и по невеселому виду все поняли… Зазвонил междугородний телефон: это родители спешили узнать «радостную» весть от дочери. Я взяла трубку и разрыдалась:
– Меня нет в списках, – на все вопросы твердила я.
В конце концов мама перестала их задавать и надолго умолкла. Она тоже плакала. Плакали Алина Францевна, ее дочь, внуки и еще один человек – мой отец.
– Ну, бери билет и приезжай домой, доченька. Чего ж там сидеть?
– Нет, я пока не приеду. Завтра пойду в деканат и все разузнаю подробно. Может есть недобор на других факультетах? Потом, можно на стройке годик поработать. Ничего, приобрету опыт…
– Только никаких строек! – Мама уже оседлала своего любимого конька, называвшегося властностью.
– До завтра, мама. Папу успокой.
– Да какое уж тут успокоение… С валидолом сидим… – устало выдохнула мама.
Связь прервалась.
Мое
