казалось, осталось позади…
О вреде курения или как трудно стать блондинкой
Из далёких шестидесятых с черно-белой фотографии смотрят мои близкие: папа, мама, я, и моя сестра. Она младше меня на 4 года и учится во втором классе.
По просьбе моих родителей я всегда был для неё нянькой и воспитателем. Она неплохая девчонка: шустрая, смышлёная, но любит дружить и водить компанию больше с мальчишками, чем с девчонками. Говорит, что ей с ними не интересно. Отсюда все мои «проблемы»: мне надо следить за ней, опекать, оберегать от разных случайностей.
Из-за дружбы с мальчишками повадки у неё стали такими же: размашистые движения, некоторая угловатость, порывистость и вечные выдумки в поведении.
Пока она делает уроки или гуляет по двору нашего съёмного частного дома, я спокоен – она рядом и ничего с ней не случится. Она может сидеть в столярной мастерской нашего хозяина и наблюдать за его работой. Но стоит ей выйти со двора и пересечь трамвайные пути и шоссейную дорогу, как она оказывается во дворе своего нового дружка Сашки. Он живёт со своими родителями и бабушкой в частном доме: у них большой двор, сад, нутрии. Они вместе проводят всё своё время до школы. Чем они занимаются? Играют в шпионов и разведчиков. Разве можно понять, что творится в голове у восьмилетней девчонки и ее дружка?
Вот и вчера я застукал их честную компанию за курением в зарослях цветущего жасмина недалеко от нашего дома. Наблюдал за ними сверху террасы женского общежития. Они меня не заметили. Как только сестра со своим дружком приступили к процессу раскуривания самых дешевых сигарет «Прима», я громко крикнул:
– Наташка, вот я всё маме расскажу!
Сестра от моих слов опешила и застыла с зажжённой сигаретой во рту. Потом она закашлялась, выплюнула ее и, с выпученными от страха и дыма глазами, посмотрела на меня. Она несколько секунд откашливалась, а потом, предчувствуя предстоящую экзекуцию, взмолилась:
– Стерженька, братик, не выдавай меня и ничего не говори маме. Я тебя очень прошу. Мы играли в разведчиков. Сегодня – я артист Кадочников, а Сашка – болван Штюбинг.
– Ха-ха-ха, – делано и театрально рассмеялся я.– Давай вылезай оттуда, идём домой. Вот тебе будет от родителей…
И я повел сестру «под конвоем» к нам во двор. Дома она быстро разделась, умылась и улеглась в свою кровать «спать», хотя стрелка на часах приближалась всего лишь к цифре пять. Это она так хитрила: наверное, хотела сказаться больной, чтобы её меньше ругали. Мне было её жалко, но случая «повоспитывать» сестру я, конечно, упустить не мог. Уж больно не по душе мне было это их «курение». Я принял все возможные меры.
Вскоре появилась мама. Она впорхнула в комнату какая-то восторженная и радостная, вся окутанная счастьем. В комнате приятно запахло ее духами.
– Ву а ля! – весело воскликнула мама, прокручиваясь вокруг своей оси на одной
