мы летом в плохую погоду: дул сильный ветер, лил дождь. На море разыгрался шторм.
Семьи военных, навсегда покидавших остров, должен был забрать грузопассажирский теплоход, курсировавший один раз в две недели между островами и Владивостоком. Если бы мы не уехали сейчас, то следующего рейса пришлось бы ждать две недели на берегу, живя в гостинице.
Начавшийся шторм заставил капитана не заходить в порт: он дал несколько гудков и взял курс на другой остров. По радиосвязи передал, что в такой шторм он вряд ли сможет забрать людей и груз.
Зная график движения следующего корабля, отцы приняли решение догнать на буксире ушедший корабль, заставить его вернуться и взять на борт людей и груз. Или погрузить прямо в море, с баржи.
Так они и поступили. Капитан согласился с их доводами. Буксир вернулся к причалу, зацепил баржу и, началась погрузка. Детей и женщин стали перемещать с пирса в недра посудины. Это делал один крепкий солдат, одной ногой стоя на пирсе, а другой на барже.
Солдат подгадывал момент, когда борт на волне опускался рядом с пирсом, хватал подаваемого ему ребенка или женщину и быстро опускал его на дно, где их принимал другой солдат. Зрелище было страшное, потому что мать очередного ребенка громко кричала, переживая этот короткий, но полный драматизма, момент. Последними на борт переместились военные.
Сейчас, когда прошло больше пятидесяти лет с той поры, меня поражает мужество солдат, которые смело погрузили всех нас в ту большую темную баржу. Никто из них не оступился, не зазевался, а споро и точно выполнил каскадерские трюки. А ведь они рисковали своей жизнью.
Наше путешествие в шторм продолжилось. Судно, груженное людьми и нашим скарбом, двинулось к кораблю, бросившим в море якорь. Началась жуткая болтанка и качка. Многие страдали «морской болезнью». Нас с братом тоже тошнило, укачивало, но мы переносили все молча, немного постанывая от муторного состояния. На нас больше действовали неприятные запахи и звуки, доносившиеся от рядом страдающих от качки женщин.
Наконец, буксир прибыл к месту стоянки корабля, чтобы пришвартоваться и грузиться. Меня с братом, посадили в сетку на груз, и стрела корабельного крана подняла ее с баржи и перенесла на борт. Все это происходило под неутихающий вой ветра, проливной дождь и крики обезумевших от страха матерей. Нам тоже было страшно. Но мы крепко прижались друг к другу, обеими руками вцепились в мокрые прямоугольники нейлоновых сеток, раскачивавшихся из стороны в сторону. Этот ужас длился всего несколько мгновений, но запомнился на всю жизнь…
Наша мама кричала громче всех:
– Наташа! Сережа! Аааааааааааааа!
Кажется, ее крик в далекой июльской ночи, заставил навсегда сжаться от страха мое сердце.
После криков нашей мамы многие отказались от транспортировки детей в сетках. Капитан приказал спустить трап и остальных, измученных болтанкой людей, подняли на борт
