что… заступается за нее?
– Я думаю, Алиса понимает, что я имею в виду. – Антон посмотрел на Алису, и та кивнула. Не потому, что была согласна, скорее от растерянности. Происходящее казалось ей немного нереальным. – Но за эту неприятную процедуру ты получишь хорошую оплату. Поскольку такая работа не входит в твой договор, с тобой будет заключено дополнительное соглашение. Поверь, прибавка к зарплате будет немалая. Причем не раз в месяц, а сразу после процедуры. Ну, что скажешь?
Сразу после процедуры. Вовремя, ведь всего несколько часов назад ее ограбили. А день рождения младшей сестры уже на следующей неделе. И эти деньги ей пригодятся. А если она не согласится, кто знает, не уволят ли ее? Терять такую работу было бы неразумно.
С другой стороны, она вспомнила Анжелу, которая вышла из комнаты Леона и сказала, что лучше уж спать за деньги, чем это. Да, Антон заверил, что Анжела слабее, но Алиса понимала, что это значит. Нет, ей не будет легче. В нее просто поместится больше тьмы.
Разве кто-то в здравом уме согласится на такое?
Я однажды видела документы его бухгалтера: Анжеле платят в три раза больше, чем мне.
Вот так никакого здоровья не хватит. И никаких денег уже не захочешь.
Алиса подняла голову, посмотрела на всех, кто ждал ее ответа. Вспомнила о бездушном, который, быть может, уже на пути к какой-нибудь деревне. А еще вспомнила Леона, который был прикован к кровати железными цепями, как та бабка, что чуть ее не убила.
Все смотрели на Алису и ждали ее ответа, а она не знала, что сказать. С одной стороны, ей искренне хотелось помочь. И не только из-за денег, хотя, конечно же, в основном из-за них. Получить уже сегодня круглую сумму было очень заманчиво. Но еще Алисе нравилось ощущение собственной важности. Она может помочь Леону, а значит, и людям, которые даже не подозревают о нависшей над ними опасности. С другой стороны, ей было страшно. Она видела Анжелу, понимала, что будет очень трудно. Возможно, больно.
Но разве ей впервые страшно? Полтора месяца назад во время пожара в ночном клубе тоже было страшно. И она могла бы самостоятельно выбраться на улицу, пока еще не началась паника. Но Алиса так не сделала. Спасла семь человек, которые могли погибнуть без нее. Не испугалась, потому что не было времени бояться. Так чего боится сейчас?
– Хорошо, я согласна, – твердо произнесла она.
Антон удовлетворенно кивнул. Краем глаза Алиса заметила, что и остальные домочадцы остались довольны ее решением. Как бы ни предупреждали, что будет сложно и опасно, а все же за Леона переживали сильнее. Знали его дольше, любили или, по крайней мере, ценили больше. Алиса не обижалась. В конце концов, это было исключительно ее решение.
– В таком случае не будем откладывать в долгий ящик, времени у нас немного, – заключил Антон, вставая с дивана. – Бездушный уже может быть на пути в какую-нибудь деревню.
Алиса поднялась следом, ни на кого не глядя, последовала за доктором в медицинскую часть дома.
– Тебе не стоит сильно переживать, – успокаивал Антон по дороге. – С Леоном уже поработала Анжела, его состояние стабилизировано. Тебе лишь нужно доделать ее, скажем так, работу, чтобы он смог остановить бездушного.
Звучало все просто, но почему-то не успокаивало. Что значит «состояние стабилизировано»? А что было до того, как оно стабилизировалось?
Впрочем, Алиса хорошо помнила ту ночь, когда они убили первого бездушного. Она ведь тогда всерьез опасалась, что началось землетрясение.
Леон находился в той же комнате, где Алиса видела его несколько дней назад. Она уже знала, куда смотреть, поэтому сразу заметила цепи, уходящие из-под одеяла под кровать. Комната была погружена в полумрак, плотные шторы занавешивали окно, не пропуская ни единого луча скудного осеннего солнца. По-прежнему отсутствовала какая-либо медицинская аппаратура, но в воздухе пахло лекарствами. Алиса могла ошибаться, но ей казалось, что она опознала запах сильного обезболивающего. Иногда Дианке кололи такое. Причем только врачи «скорой», у матери таких лекарств не имелось.
Леон не спал. Едва только Антон и Алиса вошли, повернул к ним голову и посмотрел на вошедших. Алиса вздрогнула от этого взгляда. Даже в полумраке комнаты было видно, что глаза Леона полностью залиты черным, будто зрачок расширился до такой степени, что закрыл собой даже белки. От этого взгляда хотелось убежать, раствориться в воздухе. Сделать так, чтобы Леон никогда больше не мог смотреть на нее.
Жуть какая.
Антон, казалось, даже не обратил внимания на эти метаморфозы. Должно быть, уже не раз видел. Закрыл за ними дверь, уверенно прошел в палату.
– Алиса согласилась помочь, – объявил он Леону.
Леон медленно повернул голову к Алисе, и та заставила себя не бояться. Она согласилась, что уж теперь. Тоже прошла внутрь,
