ребята, что сидели на скамейке – мы с ними болтали о футбольном матче с Украиной – они смогут что-то добавить, описать его. Вдруг это он и есть убийца?
– Хорошо, спасибо, я поговорю с ними, – произнес следователь прокуратуры. – Можете ли вы сказать что-нибудь ценное пропало в этой квартире? Были ли у профессора Ибрагимова золотые изделия, валюта, узбекские сумы?
Я растерянно развел руками:
– Не знаю. Золота никогда у него не видел, только золотое кольцо, что носил в память о супруге, а что-либо другое… не знаю, мне Бекзод Хисамиевич никогда не показывал свои ювелирные украшения… Да, были какие-то дорогие часы «Ролекс», что ему преподнесли на Международном симпозиуме по ядерной физике пять лет назад в США, куда его пригласили… Там, кстати, он и познакомился с фирмой «СС», они предложили проект по его тематике…
Васильев сделал пометку в блокноте.
– Что касается денег… Ну, в тумбочке была мелочь – на продукты, оплату коммунальных, но в основном он деньги хранил в банке. И свои личные сбережения, и проекта. Но что касается проектных денег, то вам лучше обратиться к нашему бухгалтеру. Это Ольга Кузнецова, вот её телефон и адрес, – тут я записал в протянутый мне следователем прокуратуры блокнот необходимые данные.
– Да, я поговорю с ней, – кивнул тот, посмотрев запись. – Вы можете что-либо добавить или сказать, сделать заявление по данному убийству?
– Нет… А что будет с… телом?
– Отправим в морг, на вскрытие, потом передадим родственникам для похорон.
– А вы знаете адреса родственников? Его дети живут не в Узбекистане…
– Товарищ Ходжаев, мы – сотрудники правоохранительных органов, а не из клуба юных следопытов, думаю, найти родственников и сообщить мы сможем самостоятельно, – несколько сердито ответил Васильев. – А если будут проблемы, то обратимся к вам.
В этот момент вернулся капитан. Он протянул мне бумагу:
– Это повестка на допрос. Завтра я жду вас в восемь часов утра в Мирабадском РУВД. Не опоздайте… Да и из города никуда не уезжайте, ясно?
– Меня уже обвиняют? Вы думаете, это я убил старика?
– Вы пока проходите как свидетель… пока, – многозначительно ответил Абдуллаев, переглянувшись с Васильевым. – Нам нужно ваше пояснение, письменное, конечно. О чем? Что произошло здесь до убийства, о ваших взаимоотношениях с профессором, подробности проекта и так далее. Таковы процедуры следствия, увы… А сейчас вы свободны… Да, повторю: из города никуда не выезжайте.
Я на негнувшихся ногах покинул дом, и чувство безысходности накрыло меня с головой. В груди будто что-то сломалось, словно осколки льда кололи сердце. Я чувствовал, как холодный пот стекает по спине, а в ушах гудело от напряжения. У меня не было сил осмыслить произошедшее; в голове крутилось только одно: Бекзод мёртв. Человека, которого я знал и уважал, больше нет.
У небольшой беседки во дворе стояла домработница Нигарахон, беседующая с врачом. Она увидела меня и побледнела,
