ему прямо в глаза:
– Нет. Я просто еду домой, чтобы разобраться в себе.
Джек Дэррмо не поверил ни единому звуку.
– Я не верю в стресс, Нонетот. Есть сильные люди и слабые люди. Только сильные могут пережить встречу с таким существом, как Аид. Вы сильная личность.
Он помолчал.
– Если передумаете – позвоните мне. И берегитесь. Я буду за вами присматривать.
– Ай, делайте что хотите, мистер Дэррмо! У меня к вам вопрос.
– Да?
– Вам-то Аид зачем?
Джек Дэррмо снова улыбнулся.
– Боюсь, это засекречено, мисс Нонетот. Всего доброго.
Он коснулся шляпы, встал и ушел. Из-за ограды кладбища появился черный «форд» с тонированными стеклами и умчал голиафовца прочь.
Я села и крепко задумалась. Я лгала полицейскому психиатру, когда утверждала, что могу работать, и солгала Джеку Дэррмо, сказав, что не могу. Если «Голиаф» интересуется Аидом и рукописью «Чезлвита», это может быть связано только с финансовой выгодой. Корпорация «Голиаф» была подвержена приступам альтруизма примерно в той же степени, в какой Чингисхан любил гнутую венскую мебель. Превыше всего для «Голиафа» – деньги, и никто не поверит, что они хоть в ерунде согласятся упустить свою выгоду. Да, конечно, они восстановили Англию после Второй войны, они возродили экономику… Но рано или поздно возрожденная нация встает на ноги и начинает шагать самостоятельно. В наши дни «Голиаф» казался уже не добрым дядюшкой, а скорее деспотом-отчимом.
8
Полет в Суиндон
…Нет никакого смысла тратить огромные деньги на изобретение двигателя, который позволит летательным средствам обходиться без пропеллера. Короче, что плохого в дирижаблях? Уже около сотни лет они перевозят людей относительно безопасно, и я не вижу причин подвергать сомнению…
Я села на двадцатиместный дирижабль до Суиндона. Он был заполнен лишь наполовину, а легкий попутный ветерок сделал наше путешествие особенно приятным. Поездом вышло бы дешевле, но, как и многим, мне нравилось летать дирижаблем. Когда я была маленькой, родители возили меня в Африку на огромном дирижабле класса «клипер». Мы медленно проплыли над Францией, над Эйфелевой башней, над Лионом, сделали остановку в Ницце, затем пересекли сверкающее Средиземное море; мы размахивали руками, приветствуя рыбаков и пассажиров океанских лайнеров, а те отвечали нам. Мы остановились в Каире после того, как с невероятной грацией облетели пирамиды: капитан умело маневрировал этим «левиафаном», успешно справляясь с двенадцатью полноповоротными пропеллерами. Мы летели три дня вдоль Нила до Луксора, а там пересели на рейсовый корабль и вернулись в Англию через Гибралтарский пролив и Бискайский залив. Чего же удивляться, что я при любой возможности старалась вернуться к воспоминаниям детства!
– Журнал, мэм? – предложил стюард.
Я
