ему стало страшно от нереальной, воображаемой перспективы новой боли? Но ведь он, Ларин, практически ничего не боится. Все считают его смелым, отчаянным, мужественным человеком! И в первую очередь он сам считал себя таковым!
Когда Александр сказал Кате о том, что расстается с ней, он посчитал это проявлением силы его характера! Или это слабость? Или все-таки сила? Скорее он об этом не думал. Он просто сказал ЭТО!
Войдя в автобус, Александр увидел Катю. Она сидела неподвижно и немигающим взглядом смотрела в окно. Лицо ее было бледным, а глаза ничего не выражали. Казалось, что девушка даже не заметила вошедшего Ларина. Она словно не дышала. Сознание Александра пронзила жалость, сердце дрогнуло.
Он подошел к Катерине и аккуратно дотронулся до ее плеча. Девушка резко обернулась. Взгляд ее был полон ненависти. Плотно сжатые губы разомкнулись, и из горла вырвался крик:
– Не трогай меня! Я ненавижу тебя! Ты предал, ты обманул меня! Ты лжец! Ты подлец!
Глаза девушки метали молнии. Энергетика ненависти и негодования могла, словно взрывной волной снести Александра. Он опешил от такого потока негативной энергии. Он хотел сказать что-то доброе, нежное, ласковое, но будто ком подкатил к горлу, не давая возможности Александру вымолвить слово.
Возвращаясь в Шарм-Эль-Шейх, они сидели на разных сиденьях. Солнце было в самом зените, освещая своими палящими лучами каменистый ландшафт по обе стороны дороги. Неожиданно автобус притормозил и, сбавив ход, медленно обогнул скопление машин. Здесь были полиция и скорая помощь. Это была авария. Ларин увидел искореженное такси. Водитель, по-видимому, на всей скорости не справившись с управлением, врезался в идущий навстречу грузовик. Судя по смятому, как гармошка, капоту и разбитому лобовому стеклу, авария была сильная.
Александр мельком увидел, как санитары несли к «скорой помощи» носилки, покрытые темной тканью.
Стоп! Ведь они с Катей могли ехать в этой самой машине. Если бы он послушал девушку, и они наняли бы такси для возвращения в Шарм-Эль-Шейх, то возможно.… О, ужас! Они были бы на этих носилках!
От неожиданной мрачной мысли Александр опешил. Ему, конечно, почудился этот возможный мрачный роковой исход. А вдруг нет? Ведь после беседы с отцом Серафимом он знал, что все вокруг пронизывают потоки невидимой энергии, как позитивной, так и злой, негативной. Возможно, это была очередная ловушка темных сил, которая помешала бы Александру выполнить свою миссию. Так это или нет, Ларин доподлинно не знал, а посему, он прогнал от себя эти мрачные мысли. Но на душе ему почему-то светлее не стало.
На гору Моисея они ехали влюбленной парой, обратно возвращаются чуть ли не врагами, по крайней мере, со стороны Кати. От осознания этого Ларину было очень тяжело. Он еще не знал, какая неимоверная боль ожидает его дальше. Он почему-то до конца не верил, что они с Катей расстаются. Им еще предстояло провести вместе сутки в Египте.
Все попытки Александра
