Шагающий по краю. Александр Кирнос

      Доверьем за доверие плачу я,

      Любовью за любовь.

      (Акула страсти вьёт круги, почуяв

      Живую кровь.)

      Неважно, что хочу всего лишь ласки

      И тишины.

      (Ей будут непроявленные краски

      Вмиг сметены.)

      Не палевый, не голубой, не жёлтый,

      А цвет атак

      Выбрасывает сердце из аорты,

      И только так!

      И снова вверх несут качели,

      Захватывает дух,

      И вновь ветра апреля спели

      Для двух.

      Да, влюбляться – смешное занятие,

      Отчего ж наяву и во сне

      Я брожу, раскрывая объятия

      Солнцу, свету, мечте и весне.

      А затмение, что ж, пусть затмение,

      Даже кстати случилось оно,

      Подтверждая собой, как знамение,

      То, случиться чему суждено.

      Ангел смерти, Авадонна,

      Подожди.

      Много суток неуклонно

      Льют дожди.

      Не хочу в дождливый день я

      Уходить,

      И в Элизиуме тенью

      Мне не жить.

      Ангел смерти, Авадонна,

      Не спеши.

      Так таинственна, бездонна

      Жизнь души.

      Столько боли довелось мне

      Испытать,

      Что, казалось, на погосте

      Лишь лежать.

      Но ведь встал же, но ведь ожил,

      Полюбил.

      Ты бы лучше не итожил,

      Позабыл.

      Не готовь из чёрных перьев

      Порошок,

      Разойдёмся на доверье,

      Хорошо?

      Я, проводив тебя, на ровном месте

      упал, споткнувшись о бордюрный камень.

      Возможно, если бы мы были вместе,

      внимательнее под ноги смотрел,

      тебя оберегая от падений.

      Живя один, в пространстве сновидений,

      я расхожусь в оценках с этим миром.

      Какая разница, возвышенность иль яма?

      Всё это ровное, точней, пустое место,

      когда со мною рядом нет тебя.

      Оборвалась весна в конце апреля,

      июнем грузно проступает лето,

      и то, что мы с тобою не допели,

      не будет спето.

      Не домолчали, не наговорились,

      не проросли и не нацеловались,

      Атлантикой внезапно разделились,

      расстались.

      Инерцией довлеет неизбежность

      и давних обязательств непреложность,

      и сиротливо кутается нежность

      в пустую сложность

      случайных обещаний и событий,

      поездок и прощания друг с другом,

      и прячутся прозренье и наитье

      в девятый угол.

      Недоуменно ищем расшифровку

      нам

Скачать книгу