привычно тянет отходами топлива и еще немного лесом, а дежурного зовут Василием.
Его жена, полноватая после родов, молоденькая и веснушчатая, как и он сам, недавно скреблась в кабинет, чтобы угостить начальницу мужа свежеиспеченными, с застревавшей меж зубов ягодой, пирожками.
Дежурный глядел на нее выжидающе – выйти или остаться?
Нет, ей не показалось, задержанный Василия пугал.
Она поспешно махнула рукой – «выходи».
– Вы меня совсем не помните? – Задержанный наконец приподнял тяжелую голову и разжал, будто делая над собой усилие, тонкий и длинный, обветренный рот. Руки за его спиной были связанны толстой грязной веревкой.
– А должна? Я должна вас помнить? – отчего-то смущаясь его присутствия, нарочито игриво спросила Варвара Сергеевна.
Во всех, как бы выразился ее зять Олег, «непонятках» она по наитию включала женщину. Этот проверенный жизнью способ никогда не подводил как в личной жизни, так и на службе – мелкие криминальные рыбешки «кололись» быстрее; а для тех, что покрупнее, требовалось чуть больше времени, чтобы очароваться не только душевной, но и красивой женщиной-следователем.
Вот только сохранилась ли ее красота? Зеркал на стенах не было.
Где-то в ящиках стола, возможно, завалялась пудреница, но искать ее сейчас было бы неразумно.
Самоварова крутила в руке папиросу.
– Вы так и не бросили? – глядел на ее руки мужчина.
– А должна была?
– Вы много кому должны, – огорошил он.
Голос его был сух и черен, как опостылевший чай в картонной коробке, что хранилась где-то на кухне. Кокетство мигом улетучилось, и она пошла в атаку:
– А вы что же, бросили?
– Давно.
– Главные борцы с курением – бывшие курильщики. И покурить хочется, и завидно, что другие могут себе позволить попыхтеть. Как, впрочем, и бывшие алкоголики, которые все без исключения ратуют за здоровый образ жизни и своей кислой физиономией портят людям праздник. Так что даже не пытайтесь рассказать мне про умершего от курения дедушку или посоветовать прочитать «ту самую» книгу.
– Вы читали эту книгу?
– И не собираюсь. – Варвара Сергеевна машинально засунула папиросу в обтянутый зеленым сафьяном портсигар. – Книга основана на простейшем внушении.
– А есть что-то в жизни, что на нем не основано? – мужчина, вновь глядевший в пол, казалось, усмехался.
– Вероятно, нет. Все в итоге зависит от того, зачем, кому и что мы внушаем или позволяем внушать нам.
Он не отвечал, и это разозлило Самоварову.
– Итак. Ваши фамилия. Имя. Отчество! – с усилием расправив плечи под тяжестью тулупа, бросила она.
– Вам они известны.
– Да? – на взглянула на внушительную стопку на столе, совершенно не представляя, в какой именно из серых, туго завязанных
