когда есть основания полагать, что администрация действовала с превышением своих полномочий (ultra vires).
Принцип эффективной правовой защиты не исключает возможности замены оспоренного административного акта судебным решением. Вместе с тем прецедентное право Европейского суда по правам человека не требует от суда, разрешающего административное дело, заменить своим решением административный акт, признанный неправомерным. Тем не менее суд должен обладать правом возложить на административный орган обязанность, согласно которой последнему следует вынести новое решение в соответствии с предписанием суда после того, как первоначальный административный акт был отменен. Это правило не применяется в случаях, когда после отмены акта от администрации не требуется принимать новое решение (например, по вопросам назначения на должность, если решение о назначении отменено, и администрация обладает усмотрением в вопросе о том, возобновить ли процедуру назначения)123.
Таким образом, у суда, рассматривающего административные дела, во всяком случае должно быть право выносить юридически обязательные решения: недостаточно возможности давать рекомендации или советы, даже если обычно они выполняются (дело “Benthem v. Netherlands”)124. Согласно терминологии, используемой Европейским судом по правам человека, суд должен быть наделен «полной юрисдикцией» в споре или осуществлять «достаточную судебную проверку» (дело “Tsfayo v. United Kingdom”). Полномочия суда могут быть ограничены рамками «достаточной судебной проверки» в случаях, когда принятие окончательного решения по существу вопроса требует использования профессиональных знаний и опыта, не относящихся к области права, осуществления административного усмотрения в соответствии с политическими целями. По соответствующим делам окончательное решение по существу даже после проведения судебного разбирательства может выноситься административным органом, а не судом125.
Принцип эффективной правовой защиты предполагает, что суд может быть наделен компетенцией рассматривать не только существо административного иска (жалобы), но также при удовлетворении административного иска (жалобы) присудить некоторую форму возмещения. В случае необходимости присуждение компенсации ущерба, причиненного нарушением, должно быть в принципе возможным. Как правило, компенсация осуществляется путем принятия отдельного решения126. Суд также должен быть уполномочен освободить сторону от несения судебных издержек, когда это оправданно127.
Так, в государствах – республиках бывшей Югославии в рамках административного судопроизводства можно требовать возвращения отдельных предметов, на которые был наложен арест, а равно компенсации убытков, причиненных истцу исполнением оспоренного акта; суд должен разрешить в судебном решении, которым аннулирован оспоренный акт, требование истца о возвращении вещей или о возмещении убытков, если факты разбирательства
Право Европейской конвенции по правам человека. М., 2016. С. 602.
Там же. С. 527.
Аналогичным образом Конституционный Суд Российской Федерации указывал: «Гарантируя охрану законом прав лиц, потерпевших от преступлений, Конституция Российской Федерации не определяет, в какой именно процедуре должен обеспечиваться доступ потерпевших к правосудию в целях защиты их прав и законных интересов и компенсации причиненного им ущерба. Решение этого вопроса возлагается на федерального законодателя, который, в свою очередь, вправе устанавливать различный порядок защиты прав и законных интересов лиц, пострадавших от преступлений, – как в рамках уголовного судопроизводства (посредством гражданского иска в уголовном деле), так и путем искового производства по гражданскому делу с помощью гражданско-правовых инструментов возмещения вреда. Однако конституционно важно при этом, чтобы доступ потерпевшего к правосудию был реальным и обеспечивал ему эффективное восстановление в правах (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 25 июня 2013 года № 14-П, от 11 ноября 2014 года № 28-П, от 26 октября 2021 года № 45-П и др.)» // СПС «КонсультантПлюс»).
