style="font-size:15px;"> – Присаживайся, дорогой!
Коньков указал Кротову на одно из глубоких, мягких кресел, стоявших с двух сторон от камина. Чуть подальше, на расстоянии вытянутой руки, стоял круглый стол из толстого стекла на одной резной ножке из черного дерева, на нем – два бокала, две рюмки и несколько разнообразной формы бутылок – виски, джин, водка, коньяк, а также большая из белого фарфора ваза с нарезанными фруктами.
– Что предпочитаешь, Григорий Викторович? – Коньков провел рукой над столиком.
– Я, знаешь ли, Виктор Семёнович, несмотря ни на что, патриот. Поэтому предпочитаю нашу легендарную русскую водочку.
Коньков улыбнулся.
– Ну, а я за коньячок. Не очень патриотично, но мне нравится. Попозже выйдем на лужайку. Вася офигенные шашлыки делает. Там и планы дальнейших действий обсудим.
Выпив по первой, оба, гость и хозяин, слегка расслабились.
– Как оно живется отставнику? – не без ехидства спросил Кротов, но Коньков либо не заметил, либо не захотел заметить ёрничанья и ответил серьезно:
– Знаешь, первую неделю просыпался в ужасе. Смотрел на часы и тупо соображал: что же делать? Все ждал, что из аппарата позвонят, напомнят о распорядке. Жена, Зоинька, даже беспокоиться начала: не обратиться ли тебе, мне то есть, к психологу. Но теперь уже привык, успокоился. И ты знаешь, даже полегчало.
– Где, кстати, Зоя Степановна-то?
– К подруге уехала. Если честно, не хотела с тобой встречаться. Как узнала, что ты приедешь, так сразу и укатила.
Кротов расхохотался.
– Ладно! Как-нибудь неожиданно нагряну, извинюсь перед ней.
– Да я тоже говорил: мол, кто старое помянет… Все равно обида на тебя осталась.
– Как говорила моя бабушка – на обиженных воду возят. Ладно, Семёныч, проехали. Давай к делу.
– Давай по второй тяпнем, а потом и к делу можно.
Коньков снова наполнил рюмку водкой, коньяком бокал и предложил тост:
– Давай, Гриша, за то, чтоб у нас все получилось.
– Да! Чтобы враги наши споткнулись о наши пороги.
Они чокнулись, выпили, потянулись к фруктам.
– Мне по старой памяти позвонил Саркисов, – заговорил Кротов. – Просил тебя предупредить, что Спицын начал рыть под тебя. Видимо, от босса получен приказ посадить тебя. Ты же знаешь, у нас же с коррупцией идет борьба.
– Да как не знать! – теперь уже съязвил Коньков. – Вон, сколько губеров и их замов пересажали. Честно тебе скажу, сам боялся, что вместо дачи окажусь на нарах. Кстати, тут про Спицына байки рассказывают, что он, прежде чем сесть в мое кресло, в народ пошел. Как говорится, с быдлом пообщаться.
– Да не байки это, Семёныч. Он и в Воровайск мой заглядывал. Естественно, инкогнито. Но мои бывшие его вычислили и незаметно вели все время, пока не уехал. А то мало ли что! От быдла всего можно ожидать, а потом бы все на меня повесили – ты, мол, в городе хозяин, а не уберег.
Коньков
