сейчас были на одной стороне. Ситуация с неизвестным заболеванием, о котором доктор сразу же доложил Сальцеву, начальство явно тревожила.
– Те же симптомы. Окостенение мышц, замедление мозговой активности. Наша лаборатория не справляется, нужно в центр анализы отправлять. Подозреваю вирус, но воздушно-капельным он, вероятно, не передается. Иначе весь жилой модуль с этими шахтерами давно был бы заражен.
Оба помолчали, потому что знали – для их общего дела вмешательство центра было совсем не нужно.
– Закрыть бы этих троих в карантин, но тогда без вопросов центра не обойтись. Кто-нибудь да доложит.
– Нельзя в карантин. Месяц протянем? – с надеждой спросил Сальцев.
– Шанс есть, – задумчиво протянул доктор. – Из двенадцати горняков трое заражены. Подозреваю, что работали они в одном забое. Если хотим протянуть месяц, ту штольню стоит закрыть.
– Это седьмая, – мрачно произнес Сальцев. – Та самая. Именно ее закрыть мы не можем.
– Что ж, тогда предлагаю притвориться больным и в ближайший месяц столовую, комнаты отдыха и общую душевую не посещать. Прививки от всех известных человечеству вирусов все мы получили, когда отправлялись на Элайю. Значит, это вирус неизвестный. Если, вообще, вирус. Или, как вариант, можно объявить об эвакуации базы. Мол, есть прогнозы вулканической активности в нашем районе. А пока проверят, нас здесь уже не будет.
– Нам нужен этот месяц, – стиснув зубы, сказал начальник шахты. – Не знаю, как ты, но мне деньги не помешают.
– Рискуем, – вздохнул доктор. – Не хотел бы однажды проснуться с окаменевшим телом. Мне кажется, что не все симптомы успели проявиться.
– И тем не менее ты спокоен, – подозрительно сощурился Сальцев.
– Полагаться на мнение медицинского сканера последнее дело, но робот считает, что это генетическое заболевание, а не инфекция.
– Хорошо бы так и было на самом деле.
– Робот ошибается, – хладнокровно заявил доктор, – но я согласен с ним, что контагиозность данного заболевания минимальна. Если бы возбудитель передавался через выделения или предметы обихода, мы смогли бы это отследить в нашей лаборатории. В этих штольнях все, что угодно может быть – от грибка до паразитов. Один укус – и готово.
– Ребята работают в скафандрах, – хмуро прокомментировал Сальцев. – К тому же они не сами ведь породу долбят, а управляют ботами.
– А вы, господин начальник, давно в ту штольню спускались?
– Что мне там делать? – фыркнул Сальцев. – Убейконь нашим делом занимается.
Еще одно нежное позывное-прозвище, придуманное горняками, для товарища. Между прочим, этот Убейконь был самым маленьким, щуплым и каким-то недокормленным из всех горняков. Доктор до сих пор удивлялся, как он прошел медкомиссию.
– Вот и хорошо, что не спускаетесь, –
