материалы журналом «Вокруг света», как передо мной предстала запыхавшаяся сестренка.
– Что делаешь? – громко спросила она, а любопытные глазенки шарили по столу.
Тоже мне, Штирлиц.
– Чего кричишь? Не видишь, журнал читаю.
– Меня папа прислал. Идем скорее. На берегу уж весь народ собрался. Папа сказал, тебе будет интересно.
– А что за мероприятие? Бег в мешках, прыжки в сторону или какие другие игрища?
– Ну, Полина… Всегда ты что попало говоришь. На поляне уже костер до облаков. Все гуляют. А потом! Потом песни Высоцкого будут петь. Вот! – взахлеб оглашала программу вечера сестра.
Я вскочила со стула. Как же я забыла? Перед глазами возник плакат, намалеванный на ватмане алой гуашью и пришпиленный кнопками на дверь столовки: «Внимание! В субботу в 21:00 на Большой Поляне состоится вечер ПАМЯТИ В. С. Высоцкого. Приглашаются все желающие». Точно! Сегодня же суббота.
– Ира. Подожди. Две минутки, и я готова.
Я заметалась по домику, одновременно переодеваясь, переобуваясь и причесываясь. Кажется, в джинсах и босоножках будет вполне уместно. Раз мероприятие проходит у костра, возможно, придется сидеть на траве, а посему джинсы будут кстати. Ну, а босоножки – поскольку, все-таки, мероприятие вечернее. И вообще, куда ж их еще надевать, если не на концерт?! Да и мама будет рада, а то в последнее время ее раздражают мои вечные кроссовки. Я нарядилась…
Новые туфли с лаковыми ремешками и изящными пряжечками на высокой пробковой платформе. Новый, муха не сидела, тонкий темно-серый шерстяной свитерок а ля «Лапша», который залежался на дне сумки. Вот и пригодился. Все-таки вечерами у воды довольно прохладно. Стеклянные бусики с радужными гранями я сначала было одела, но потом подумала, что на концерт памяти не стоит сильно выпендриваться, и без сожаления их сняла. Осталось сбрызнуть себя маминым Сигнатюром с запахом болгарской розы, мандарина и мускатного ореха – и я готова. За компанию я и Ире мазнула за ушком. Большого зеркала не было, но с высоты платформы я ощутила, насколько стала выше. «Должно быть, выгляжу стройной и неотразимой», – премного довольная собой, нескромно предположила я и, взяв за руку сестру, поспешила на мероприятие. Мы бодро зашагали к цели, оставляя за собой тонкий шлейф маминых духов.
Костер и вправду уже разгорелся «до облаков». Ира правильно выразилась, здесь, у подножья гор, не всегда поймешь, то ли это облако, то ли туман. У нас в спортивном лагере такой гигантский костер устраивали только на закрытие сезона: для этого предварительно сооружали высоченный шалаш из лесин, потом обливали его бензином, поджигали и… к небу взметался огнище, наверное, повыше телеграфного столба!
Мы с трудом пробивались к родителям, лавируя между зрителями, расположившимися на площадке бессистемно: кто стоял, кто сидел, а кто-то даже влез на дерево. Народу была уйма. Я и не предполагала, что у нас на базе столько отдыхающих. Мама с папой
