но его не было. Загорелись огоньки, принесли обед. У меня не было аппетита. Я лёг на кровать и отвернулся к стене. В голове снова и снова возникали сцены судебного заседания. Что-то не вязалось. Моя жена не выглядела счастливой со своим любовником. Мне хотелось отмотать время и посмотреть, что же на самом деле произошло. На ум пришло, что последний год моя жена сильно изменилась, стала нервной, всё чаще мне отказывала в близости. Я предлагал ей обследоваться. Она отвечала , что всё нормально. Почему я тогда не настоял? Душа взвыла от невозможности повернуть время вспять. Я плакал. Неправда, что мужчины не плачут. Я плакал от отчаяния.
Меня потрясли за плечо. Бенуа сел на край кровати:
– Что случилось?
– Ничего, личное. – отмахнулся я от юнца. Ещё не хватало, чтобы он увидел мои слёзы.
– Твоё личное осталось за порогом резервации. Здесь его нет. Говори, если это будет в рамках моих полномочий, помогу. Если нет – попросишь Тессу.
– Ей какое дело до меня? – усмехнулся я, продолжая лежать всё в той же позе.
– Давай обедай и выйдем на прогулку. Там мне расскажешь, что тебя мучит. Обедать обязательно, если не хочешь попасть на принудительное кормление.
Я поднялся. Прошёл в туалет и смочил лицо водой.
На первое был овощной салат, на второе – варёный картофель с зелёным горошком и котлетой; на третье – булочка и компот. Кормили здесь хорошо: достаточно и вкусно.
Во время обеда Бенуа никуда не уходил. Он заказал себе чай.
– Меняемся, – предложил я, – тебе компот, мне чай.
– В карцере нет права выбора. – ответил он. – Правила помнишь? Идёшь по коридору с опущенной головой, руки за спиной, ни с кем не общаешься. Расслабишься на прогулке. И, если хочешь узнать правду, без провокаций. Тесса даёт шанс только один раз.
Я вышел из карцера первым. Бойцы первого сектора уже ждали. Светящаяся дорожка показывала направление, куда идти.
Прогулочный дворик обманул мои ожидания: вместо голого бетона небольшой садик квадратной формы. В углах были сделаны навесы от солнца и дождя. Прямо: мини-водоём. Вода скатывается со стены, журчит. Розовый лотос покачивается, занимая почти всё пространство бассейна.
Бенуа подошёл к стене, провёл рукой, «выпала» скамейка. Он сел.
– Рассказывай, слушаю.
Но я мотнул головой: «Не готов!»
Я крупными шагами пересёк двор по диагонали, потом десять шагов в одну сторону, поворот, пять в другую, поворот. Я вцепился в волосы руками, словно хотел стянуть скальп. Грудь стянуло обручем невозможности. Стало нестерпимо больно. Я резко остановился и посмотрел на наставника:
– Бенуа, мне нужна запись суда. Сможешь достать? Мне, каторжнику, никто её не даст.
Бенуа засмеялся: «Тоже мне, нашёлся каторжник. Попроси Тессу. Она сможет».
– Нет, Тесса не помощник мне в моих делах. Это личное. – на эти мои слова он хмыкнул: «Мол, если Тесса не помощник, то тогда никто». – Я хочу
