пыль снижала и без того не самую хорошую видимость, да еще и один из гвардейцев Бухарева кинул целую связку дымовых гранат, чтоб густым дымом скрыть спешащего на помощь Георгию Синицына.
Вот только Бухареву, похоже помощь не особо и нужна была. Словно герой древних легенд, которых и ядерным взрывом не убьешь (если верить преданиям, конечно же) он, скидывая с себя обломки крыши, глины и песка, поднялся из руин здания, что образовались, когда Георгий снес собой несущую стен и без того дышащей на ладан постройки. Вид его был при этом ужасен – одежда его сгорела прямо на нем, лицо было обожжено, ни бровей, ни роскошных усов и ухоженной бороды, которыми он так гордился, не осталось и в помине, волосы, что не обуглились стояли дыбом, словно через него пропустили разряд электричества – настоящий демон мести, вооруженный непонятно как не выроненными из рук мечом и фиолетовым камнем, что Булатов до этого видел у друга, но не решался спросить, что это такое.
Осмотрев цепким взглядом, от которого у Булатова пробежался табун мурашек по загривку, развернувшийся вокруг хаос, Бухарев сузил глаза и буквально вспыхнул фиолетовым светом, что мгновенно уплотнился вокруг него, обволакивая барона словно футуристический доспех из неизвестного материала. Виконт понятия не имел что происходит с его другом, но буквально подкоркой ощущал, что ничего хорошего в ближайшее время напавших на них людей не ждет.
Те, видимо тоже поняли это, а может просто решили на всякий случай уничтожить непонятную штуковину, мерцающую словно фиолетовая лампочка в густом дыму, но так или иначе огонь всех орудий мгновенно был сосредоточен на бароне, что словно и не замечал этого, стоя посреди руин с вытянутым верх оружием и читая какое-то заклинание. С каждой секундой голос его становился все громче, а вокруг него зарождался настоящий ураган. И ураган этот выглядел настолько неестественно, что у Булатова возникло непреодолимое желание сбежать куда-нибудь подальше, да вот только он не мог даже пошевелиться, словно кто-то или что-то сковало его, прижимая к земле, навалившейся на плечи тяжестью – все что ему оставалось – это смотреть как его друг творит неизвестную Егору, но поистине великую и страшную магию.
Не только виконта приковало к месту непонятной силой – гвардейцы Бухарева выглядели ничуть не лучше. Синицын, стоящий в метре от Булатова так и вовсе покраснел от натуги, тщетно пытаясь сделать хоть шаг к своему господину. Охотники, которых видел Егор, лежали на земле не в силах шевельнуть рукой или ногой, словно прижатые исполинским прессом. Пыль и дым были мгновенно прибиты словно дождем. Пули, летящие из леса, не долетая до барона падали на землю, ветхие крыши скрипели, еще через мгновение раздался треск со стороны леса, когда вековые деревья попали под давление, стрельба прекратилась, снаряды перестали вылетать из-за деревьев все будто замерло в ожидании чего-то ужасного. Вокруг наступила тишина, нарушаемая лишь голосом Бухарева, что продолжал читать свое заклятие, да нарастающим гулом, что пробирал до самых костей.
С
