Мне нужно найти Кичи и отправится на небольшой пригорок. Необходимо принести духам жертву, скоро настанет новая пора.
– А если этот год был не урожайным? Ведь они обвинят тебя, эджи.
– Я сделаю все, Умут, чтобы этого не произошло.
Улыбнувшись и поставив чашу, Кан потрепал волосы сестры, замечая легкое движение ткани, служившей дверьми. Нахмурившись, кам приподнялся, крепко сжимая в руке орбу, что всегда лежала подле входа. Отчего то внутренние инстинкты забили тревогу, требовали защиты дома и семьи. Резко дернув ткань, Кан занес руку для удара, но почти сразу остановился, замечая Кичи с куском мяса в зубах. Юноша попятился, совершенно не ожидая такой реакции. Подавившись, суйла пытался стучать по спине, но единственное, что у него выходило – кряхтеть. Вскинув бровь, Кан с непониманием смотрел на друга, обходя его и тяжело ударяя по спине, выбивая небольшой сгусток жира. Кичи глубоко вдохнул, вытирая выступивший пот с лица. Некоторые халаты прилипли к его телу, а резкие порывы ветра вынудили поежиться.
– Вот так и встречают друзей?
– Нужно было просто войти, а не дергать ткани, Кичи.
– Ты какой—то злой сегодня, Кан.
Заглянув в приоткрытые ткани, суйла помахал рукой, заставляя Умут смутиться. Быстро поднявшись, она подняла две чашки и почти сразу скрылась за тканями свой части юрты, стыдясь такого отношения к себе. Кан хмуро сжал ухо суйлы, утягивая его подальше от юрты. Кичи шипел, старался вырваться, но кам был куда сильнее из—за частого держания тяжелого тунур. Отведя друга на небольшое расстояние, Кан отпустил суйлу, скрестив руки на груди.
– Да что с тобой, Кан?
– Ты понимаешь, как сильно можешь опорочить Умут своим поведением? Тебе просто повезло, что ата не было в доме.
– Они еще не вернулись?
Пытаясь не отвечать за содеянное, Кичи с удивлением повернул голову в сторону леса. Он видел, как последний из высоких мужчин скрылся за еловыми ветвями и с тех пор прошло много времени. Всякий раз, когда кто—то из деревни пропадал, проходили почти целые сутки, прежде чем воины возвращались. Но вчера все стало иначе. И теперь убежал не ребенок, а тот, кто мог навредить не только себе, но и деревне. Кам осталось всего двое – Кан и его ата, а нарымчи только один и теперь все вынуждены оберегать его, держать в юрте и не позволять сойти с ума, полностью передавая волю Богов и их дары в виде предсказаний. Кан внимательно проследил за взглядом друга, тяжело вздыхая. Осознавая, насколько тяжело искать того, чей шаткий разум способен выбраться из любой ситуации только из—за опыта, кам считал неправильным посылать за нарымчи именно воинов. Они отпугивали своим видом, ведь были куда шире простого скотовода. И теперь, когда не заметил Барса в юрте, Кан понял, что тот правился следом за ата, желая привлечь к себе больше внимания.
– Я за тунур. Готовься выдвигаться, Кичи.
– Всегда готов, мой верный кам. То есть я твой верный суйла, мой кам.
– Я тебя понял и услышал.
