вручил Оле кофе, забрал шлем.
– Герман. Мой муж. А это (она запнулась или показалось?) старый знакомый.
– Не такой уж и старый! – Рукопожатие было крепким до боли.
– Пока. – Он выдавил улыбку, махнул рукой.
– Передавай привет Олегу!
Слова летели в спину как снежки.
Кивнуть хватило силы, обернуться – нет.
Оля Пялкина жива и не Пялкина, а замужем.
Ему врали: мать, брат, Владимир Иванович.
Зачем?
Евгену казалось, что он должен был что-то чувствовать, но не чувствовал ничего. Внутри будто бы взорвался ядовито-синий атомный гриб, душу замела ядерная зима. Живое, если оно и было, мгновенно оледенело и застыло.
Можно было бы обидеться на мать.
Разозлиться на брата.
Но зачем?
Оля жива. Ему врали.
Сразу после больницы Ирина поехала в банк, паспорт при ней, на остальное наплевать.
Дома – телефон и визитка. В четырёх стенах душно и страшно: а вдруг приедет бывший муж? «Пройдусь, заодно и на почту зайду». – Она достала красное платье из прошлой жизни и подвела глаза.
На набережной гремела музыка, речные трамвайчики бодро резали зеркало воды, оставляя пышный пенный хвост. Давным-давно они вчетвером катались на таком. Было весело.
Трубку сняли с третьего раза.
– Здравствуйте, Игорь Николаевич.
– Здравствуйте.
– Вам удобно разговаривать?
– Не очень.
– Я быстро.
– Мы знаем о возникшей проблеме.
Ирина не удивилась. Наверняка Олежка зарегистрирован.
– Я хочу такой же пакет, как и для Женечки. Телефон Олега отправила бандеролью, деньги переведу на счёт. Должно хватить на годовое обслуживание. Ведь я там уже есть?
Соболев промолчал.
– Вы есть. Соболезную. Второй сын. Какая потеря.
– Да. Проблема. – Стало смешно.
У неё сердце взорвалось в груди. У него – «проблема».
– Проблемы решаемы, Ирина. Наши специалисты уже работают.
Почему-то она поняла: собеседник забыл отчество.
– Пришлите реквизиты. Договор не нужен.
Нужного на этом свете больше нет. В кармане звенели ключи от квартиры – забавно, схватила машинально.
Когда Олег умер, он обрадовался: последняя ниточка лопнула, некому помешать.
Ира вот только. Но они развелись.
Старенькая «Нива» допыхтела почти до Саратова.
Вместо заднего сиденья – канистры бензина.
Здравствуй, дата-центр.
Бетонный забор, сверху – колючка. Внизу – сухой бурьян.
Бензин оставлял сладковато-вонючий след на раскалённой земле.
– Э, мужик! Какого хрена трёшься?
Наконец-то заметили. Охраннички.
– Ребята, с рыбалки еду, скрутило,
