команды плюс нас трое. Ну а к женскому полу отношение моряков известно…
– Предрассудки! – буркнула Анита. – И потом… мы не виноваты, что нас сюда занесло.
Рамос поднял брошенную австралийцем хламиду.
– Вот что, Джимба. Забирай манатки, извинись перед господами и проваливай в кубрик. Потешился – и хватит.
Манатки Джимба взял, но извиняться не стал. Шипя что-то про кару небесную и Великий Бумеранг, что падет на нечестивцев, он шмыгнул за мачту и был таков.
– Чего ради ему вздумалось рядиться чучелом? – дивилась Анита.
– Это не чучело, сеньора, – растолковал Рамос. – Это йоуи. Так у них в Австралии называют местных леших, которые являются в образе обезьян. Йоуи все боятся, вот Джимба и наряжается в него, чтобы отпугнуть от шхуны злых духов. – И закончил со вздохом: – Дикие народности – они как дети. Что с них взять!
Оставшийся отрезок пути до кормы преодолели без приключений. Рамос толкнул дверь и впустил гостей в крохотную каютку, встроенную в ют.
– Это и есть ваш гостиничный номер, сеньоры. Сожалею, но, как вам уже сказал капитан, ничего лучше у нас нет.
В клетушке без окон с низкого потолка свисала матерчатая койка сомнительной чистоты. Рядом с ней стоял табурет, который, судя по жирным пятнам, использовался еще и вместо обеденного стола. На вбитом в стену гвозде висела матросская куртка. Рамос снял ее и перекинул через плечо.
М-да. Анита оглядела убогие апартаменты, наверняка еще и кишевшие насекомыми, и постаралась придать лицу выражение искренней признательности.
– Ничего лучше не требуется, сеньор Рамос. Передайте от нас благодарность капитану.
– Передам. Не хотите ли перекусить? Остался кусок солонины от ужина…
Анита подавила рвотный позыв, представив, как выглядит предложенное помощником лакомство. Максимов был не так разборчив, но и его не прельстила перспектива жевать солонину.
– Спасибо, мы не голодны, – отказался он за всех троих. – Если можно, нам бы тюфяк или хотя бы дерюгу.
Рамос обеспечил их матрацем, в котором при нажатии хлюпала промокшая прелая солома, пожелал спокойной ночи и удалился.
– Уф-ф! – Анита, обессилев, рухнула на подвесную койку, и та закачалась под ней. – Я думала, этот безумный день никогда не кончится!
– Я тоже… – Алекс с помощью Вероники расстелил матрац на грязном полу. – Устал как собака. Номер нам, конечно, достался хуже, чем в деревенском трактире, но если взглянуть с другого бока… Мы могли бы сейчас плыть по течению – мертвые, раздутые, облепленные жадными рыбешками…
– Тьфу ты, Лексей Петрович! – всплеснула руками Вероника. – Типун вам на язык!
– Ладно, ладно! Все позади. Мы живы. Даст Бог, дошлепаем до Маракайбо, а там посмотрим.
Аните очень хотелось снять мокрую одежду, развесить ее для просушки. Но спать голой или в нижнем белье на этом гадком ложе… Бр-р-р!
