сужаться, и Таютка в ужасе взвизгнула, трепеща крыльями.
«НЕТ!!!» – мысленный крик Аспида обернулся одним слитным, непреодолимым волевым усилием, и запястья мальчишки словно стянуло вместе раскалённой стальной петлёй. Он снова потянулся к сфере – и увидел, как её стенки тают и истончаются, будто лёд в тёплой воде, превращаясь в мириады едва заметно мерцающих искр.
Таютка бросилась к нему, отчаянно цепляясь мальчику за рубашку, и тот лихорадочно обнял её и крепко прижал к груди.
– Запомнил технику? – спокойно спросил его рыжеволосый.
– Я не хочу, чтобы ты причинял ей вред, – тряским голосом выговорил Аспид, укрывая крылатую ящерку ладонями.
Таютка крупно дрожала всем телом.
– Мо-ой бог, Аспид, – рассмеялся Вильф. – Если у меня когда-нибудь возникнет мысль прикончить твоего фамильярчика, я обязательно сообщу тебе об этом заранее, обещаю. Хотя бы ради того, чтобы полюбоваться на твою тро-огательную мордочку при этом… ты ведь меня знаешь. Но мне нравится, что ты учишься не подставлять мне спину, малыш…
Аспид молчал, невидящими глазами уставившись на высокие – каждая почти по колено взрослому человеку – ступени под своими ногами. Ледяной воздух наступающей ночи обжигал ему горло; сердце всё ещё колотилось как бешеное.
Вильф потрепал невольно вздрогнувшего мальчика по затылку:
– Подумай сам, дурачок, как я могу всерьёз покушаться на дар Правительницы? – насмешливо проговорил он. – Донья Милис сделала тебе очень щедрый подарок. Она действительно бережёт тебя, и кто я, в конце концов, такой, чтобы судить о её решениях? Это всё страшно трогательно, признаю…
– Почему… бережёт? И почему он щедрый? – непонимающе переспросил Аспид, всё ещё не поднимая глаз.
– Фамильяр находится в связке с твоим зверем, маленький тули-па. Это значит, что даже если ты снова сотворишь что-нибудь постыдное, на сей раз ты будешь избавлен ото всех неприятных последствий, которые наступили для тебя полтора месяца назад.
Аспид замер.
«Тебя привела к поражению постыдная слабость, юный воин…» Каменная крошка под ногами. Беспомощно растянутые в клейкой паутине руки. «Прервать бой, Аспид… самому подставить врагу спину…» Стаи жутких тварей, похожих одновременно на крабов и на шипастых пауков. Скользкие от яда жала, острые словно иглы… Сколько всё это длилось тогда? Сутки? Или несколько суток?
По позвоночнику мальчика пробежал мелкий озноб.
Незачем… незачем всё это вспоминать.
– Как это… буду избавлен? – спросил Аспид, отчаянно пытаясь заставить свой голос снова звучать ровно.
– За тебя твою вину искупит вот эта зверюшка. Её крови хватит, конечно, только на один раз, – Вильф задумчиво склонил голову набок. – Особенно если придётся сперва отрезать ей крылья, использовать огонь или какой-нибудь медленный яд, но…
– Её… – глаза мальчика расширились.
– Да, Аспид. Правительница всё ещё считает тебя малышом. А лишить малыша игрушки – это ведь
