ну конечно!.. Молюсь – значит, трус, да?!. Иди-иди, докладывай!.. «Краснофлотец Жигалов незрелый, морально неустойчивый тип». Может, я даже шпион, а? Идейный враг?
– Всё, высказался?
– А чего ж ты?!
– А что – я? Ну да, слышал, как ты со своим ангелом беседовал, – и что? Думаешь, все вокруг – подлецы и доносчики?
Жигалов с горечью опустил голову:
– Почём мне знать?
Помолчав, Анатолий спросил:
– Ты откуда?
– Орловский я… Станция Змиевка, слыхал?
– Кажется, проходила в сводках…
– Немцы там… И мама моя… Один я у неё. Вот и молюсь: за неё и… за себя – как за неё… Понимаешь? У нас и район Богодуховским называется…
– Ты ещё за солдата помолись.
– За какого солдата?
– Нашего! Который сейчас за Орловщину воюет… Ты здесь – за него, он там – за тебя…
Стребыкин включил свет и вернулся к товарищу.
– Ты вот что… Верить в бога, не верить – твоё дело. Я сам недавно крестик снял – перед тем, как в комсомол вступил. До сих пор, бывает, когда поджилки трясутся… – Анатолий усмехнулся, – то и перекрестишься. В душе или наяву…
– Но уже не веруешь?
– Верю! В отца и мать своих верю. Если вправду по воле божьей они меня рождали, значит, и на мне теперь благодать… Но это так, к слову… А ты, главное, в истерику не впадай. Истерика для нас, мужиков, – последнее дело. По себе знаю. Я в Дмитрове на экскаваторном заводе работал. А рядом стройка была, канал Москва – Волга, слыхал? Ну так вот… Перегоняли мы как-то экскаваторы туда. Впереди один – там водитель и слесарь, сзади, на другой машине, – мы с корешем. Уже подъезжали к берегу, как вдруг видим – передняя машина вроде как провалилась. Потом оказалось, перемычку прорвало, вода грунт подмыла – ну, машина и кувыркнулась… Мы выскочили, смотрим – стрела экскаватора в воде, у одного из мужиков глаза навыкате, благим матом орёт, за стрелу цепляется, а руки скользят – того гляди, унесёт его… А другой… Тот сразу воздуха глотнул – и воду. Ну, думаем, кранты, пропал… На берегу суета, пока то да сё… Когда смотрим – тот из-под воды вынырнул и спокойно так, будто на тренировке, подхватил напарника подмышки, оторвал его от стрелы – и поплыл. Не растерялся, значит. В панику не впал. Понял?
Жигалов, который слушал рассказ молча, в ответ так же молча покивал, натянул на голову чёрную форменную пилотку и, похлопав Анатолия по плечу, так же молча вышел из отсека.
Ближе к ночи С-54 вошла в Татарский пролив. Качка стала стихать, но надвинулась другая напасть – туман. В рубке заступившие на вахту – старпом Васильев и сигнальщик Василий Глушенко пристально вглядываются в густеющую мглу.
– Стоп дизеля! – командует старпом. – Электромоторы – самый малый вперед!
Лодка движется почти на ощупь, без огней. Только справа, где-то вдали, едва светится пелена над
